Палата 6

– Чертовски верно! Но дело в том, что сечка полезна, не так, как овсянка или гречка, но тем не менее… Клетчатка, комплекс необходимых микроэлементов, правильные углеводы… Забавно наблюдать, как пацаны плюются и чуть не плача запихивают в себя ложку, они считают утреннюю кашу наказанием худшим, чем галоперидол.

– А ты нет?

– А я считаю баланду лучшей вещью в жизни с того момента, как я вышел на улицу с арбалетом, – он подмигнул мне. – Теперь мы будем долго говорить про мой манифест, да?

– С твоего позволения я бы еще послушал про баланду.

– Всё просто, док, – сказал Виктор. – Я хочу, в конце концов, прийти к здоровому питанию. Вы считаете это бредовой идеей?

Я взглянул в его лицо: живая мимика, рефлексы соответствуют норме, глазные яблоки не выпирают и не погружены в глазницы, зрачки не расширены и не сужены, колебаний радужки не наблюдается. Передо мной сидел образец стойкой ремиссии.

– Нет, не считаю.

– Хорошо, – он кивнул. – Вы бы, наверное, хотели, чтобы я раскрыл тему? Кратко, не впадая в резонерство?

– Изволь.

– Что ж, всё дело в традиционных для постсоветского пространства застольях.

Виктор мне сразу не понравился. Его манера говорить показалась мне ужасно натянутой, фальшивой. Было заметно, как он наслаждается словами, создает искусственную интригу. Впоследствии я осознал, что это работало и со мной, его пассажи зачастую создавали эффект просветления, сходного с похмельным, заставляли окунуться в бесполезные психоделические дебри собственного сознания.

Он любил нагнетать интерес короткими сюрреалистическими мыслями. Заставлял задавать ему вопросы. Во время многозначительной паузы он улыбался и с вызовом смотрел на собеседника.

– Дашь детали? – спросил я.

Почуяв интерес, он с хулиганской улыбкой приступил к своим пассажам, паралогичность которых создавала весь его образ.

– Я рос в нулевых. В обеспеченной семье.

– Хорошо.

– Мама и папа – химики, оба работали в НИИ…

– Интеллигентная семья? – уточнил я.

– Да, но денег не хватало, – Виктор опустил голову и взглянул на меня исподлобья. Потянулся рукой через стол. – Я закурю, не против?

– Давай.

Наглость бывает интересной. По тому, как он вытаскивал сигарету из моей пачки (долго, нервно), я понял, что ему самому удивительны его поступки и проявления.

– Ах-х, бля, – закашлялся он после первой же затяжки. Отогнал ладонью кумар от головы и, потянувшись через стол, вдавил сигарету в пепельницу. – Шесть лет не курил. Фу-ух.

– Стоило начинать теперь? – я аккуратно собрал пепел, просыпавшийся через край.