Пальба в магазине игрушек

Речь шла о жалкой сотне баксов, которую он задолжал Динни Уэллсу - боссу Долговязого. Бакстеру претило то, что об этом ему нахально напоминают, да еще с помощью этого наглого подонка в костюме цвета сливочного мороженого. Впрочем, изменить ситуацию он сейчас все равно не мог.

В винном магазине Клинтона, где цены были снижены, Бакстер спросил бутылку хэйговского Забористого, чтоб отметить новую работу, но у приказчика Терри Тсрнера хватило нахальства заявить:

- Хм... Чарли, боюсь, я себе такого больше не могу позволить.

- Какого черта ты тут болтаешь? - грозно спросил Бакстер.

- Дело не во мне, - сказал Терри. - Ты же знаешь, я тут только работаю. Это все мадам Чедник. Она не велела отпускать тебе в кредит.

- Ладно, возьми из этого, - сказал Бакстер, протягивая последнюю двадцатку.

Тернер пробил чек, а потом промямлил:

- Но твой счет...

- А это я уж улажу с самой мадам Чедник, ты только не забудь передать ей об этом.

- Что ж, ладно, Чарли, - Тернер отдал ему сдачу, - но у тебя будут большие неприятности.

Они поглядели друг на друга. Бакстер знал, что Тернер - совладелец "Клинтона" и что он и мадам Чедник вместе решили отказать ему в кредите. И Тернер прекрасно знал, что Бакстеру это известно. Подонок!

Следующей остановкой были меблирашки на Ривер-роуд Экстешн, которые он называл своим домом. Бакстер поднялся по лестнице и оказался в сумрачной тоске своей гостиной. Маленький черно-белый телевизор слабо светился в углу. Бетси была в спальне, где упаковывала чемодан. Глаз у нее здорово заплыл.

- Разрешите узнать, куда это вы намылились? - мрачно спросил Бакстер.

- Буду жить у своего брата.

- Забудь, - распорядился Бакстер. - У нас с тобой просто вышел спор.

Она продолжала укладываться.

- Останешься тут! - приказал Бакстер. Он отпихнул Бетси и тщательно обыскал чемодан. Там он обнаружил свои ониксовые запонки, заколку для галстука с золотым самородком, несколько облигаций серии Е, и будь он проклят, если она не сперла его "смит и вессон" 38-го калибра.

- А вот сейчас ты получишь то, что тебе причитается, - сказал он Бетси.

Она бесстрашно встретила его взгляд.

- Чарли, я тебя предупреждаю, чтоб ты ко мне и пальцем притронуться не смел, если не хочешь больших неприятностей.

Бакстер шагнул к ней - огромный и внушительный в своем отглаженном костюме. И вдруг неожиданно вспомнил, что ее братец Эймос работает в офисе окружного прокурора. А что, если Бетси накапает на него братцу? Рисковать, выясняя, что тогда произойдет, Бакстер не мог, хотя она и опостылела ему до чертиков.

И как раз в эту минуту звонок прозвонил три раза - так звонил Мак-Горти, а он и Бакстер поставили по десять баксов на сегодняшний номер. Бакстер открыл дверь, но там оказался вовсе не Мак-Горти, а крошечная китаянка, раздававшая какие-то религиозные буклеты. Она не пожелала заткнуться и убраться подальше, даже когда Бакстер вежливо попросил ее это сделать. Просто вцепилась в него, и Бакстера вдруг охватило страстное желание спустить ее с лестницы вместе с сумкой этих дурацких трактатов.

В это-то мгновение Бетси и просочилась мимо него. За эти считанные секунды она умудрилась уложить чемодан и проскочить мимо Бакстера с такой быстротой, что Бакстер просто не успел опомниться. Наконец он с трудом разделался с китайской леди и налил себе стакан виски. Затем вспомнил про облигации, огляделся, но эта чертовка Бетси вымела все подчистую, включая заколку для галстука с самородком. "Смит и вессон" валялся на кровати, прикрытый складкой одеяла; Бакстер сунул его в карман и налил себе еще виски.

У Шемрока Бакстер поел "особых колбасок", а в "Белой розе" выпил пива, добавив к нему стопку виски, после чего направился в торговую зону Южного Кемдена, попав туда почти к самому закрытию.

Сидя в закусочной, где он заказал чашку кофе, Бакстер наблюдал, как ровно в 7.30 Конаби и его служащие покинули магазин. Спустя полчаса он тихонько открыл магазинную дверь и вошел внутрь.

Внутри было темно, и Бакстеру пришлось постоять некоторое время, привыкая к помещению. Он слышал, как вокруг на разные голоса тикает множество часовых механизмов; как раздался высокий звук, напомнивший ему стрекотание сверчка, а потом еще какие-то шумы, определить которые Бакстер не смог. Он долго прислушивался, затем вынул фонарик и стал осматриваться. Фонарик высветил удивительные вещи: модель биплана "Спад" с десятифутовым размахом крыльев, свисавшую с потолка с таким наклоном, будто она пикирует; огромного пластмассового жука - прямо под ногами; модель танка "Центурион" длиной футов в пять. Бакстер стоял во тьме среди неподвижных игрушек, за которыми виднелись контуры больших кукол, мишек и собачек, а в сторонке - молчаливые джунгли, сделанные из какого-то тонкого блестящего металла.