Пальчики

– Но у тебя же было алиби. В момент ограбления ты гулял со мной далеко от банка. Многие видели, что ты пришёл уже после взрыва. Камеры наблюдения это тоже подтвердили бы.

– Это не оправдание.

– Стэлс считал, что ты вновь пройдёшь по делу, как свидетель.

– Всё Стэлс, Стэлс. У тебя своей головы нет? Ты же умная баба!

– Виновата, прости. Хотела отвязаться от тебя раз и навсегда. Не знаю почему.

– Это меня и настораживает. Может, у тебя такое желание всплывёт вновь.

– Пошли претензии. Мне рассказывать? – я утвердительно кивнул. – Стэлс планировал, что мы проникнем на виллу в тот момент, когда хозяин прилетит в Москву. Для этого он придумал идею с париком. Мы купили точно такой же «Майбах», на котором любил кататься Урри. Изготовили такие же номера. Стэлс примерял парик, но в нём он не очень походил на Урышева-младшего. Мы собирались грабануть виллу Урри. По слухам, в её подвале хранилось огромное количество наличности. Дураки! Не знали, что там такая система безопасности, что мы и за пять дней не смогли бы проникнуть в тайники. Это я потом узнала. Когда очутилась на вилле.

– Единственно, что мне неприятно, противно и непонятно – как ты могла отдаться этому чмошнику, этому чудовищу! – приступ ревности вновь накрыл меня с головой.

– Вот и мама мне этого не простила. Я не могла ей всего рассказать. Пришлось бы говорить об ограблении банков. Всё надеялась, что она не узнает о том, что я вышла замуж за Урышева. Но какой-то доброхот подсказал. Это и свело её в могилу.

– Как? Как ты могла так поступить?

– Всё очень сложно. Сам Урри не полетел в Москву. Но нас через некоторое время вычислили его проплаченные чины в МВД. Тебя посадили, а нас повязали и отвезли в какую-то глушь в Албании. Там нас держали почти месяц. Истязали, запугивали, морили голодом, угрожали продать наши почки. Никто из нас ничего не сказал. В конце концов приехал сам Урри. Он тоже отвёл душу в садизме. Досталось по полной Стэлсу и Лёхе. Лешему отрезали два пальца на ноге, а Стасу сломали три ребра. Меня он не стал трогать. В конце концов Урышев приказал пацанов прикончить. Это всё было в моём присутствии. А потом, он неожиданно предложил выход. Мы возвращаем все деньги, похищенные в обоих банках, и компромат, а я становлюсь его официальной женой. Взамен, он прощает пацанов и отпускает на волю. Мне была обещана райская жизнь и свобода передвижения при условии, что я буду ему верной женой.

– Неужели он на тебя так запал?

– Серёжа, давай не будем касаться этой неприятной для меня темы. Я не хочу вновь чувствовать себя оплёванной и обмазанной дерьмом. Потом иногда думала, что лучше бы я сдохла, чем согласилась. У него в голове столько дури непонятной, гадости и садизма, что и вспоминать не хочется, – она отвернулась, тяжело дыша. – Мне было жалко пацанов, и я согласилась, поставив встречное условие, что мы вернём только деньги, взятые из его московского банка. Мы бы не наскребли всю сумму, так как питерские деньги разошлись.

– Быстро вы их слили.

– Не забывай, что только на операцию моей матери ушло триста тысяч евро.

– Ладно, ладно. Что дальше?

– Парней отпустили. А Урри устроил грандиозную свадьбу в Марбелье. Далее тебе, наверное, уже всё понятно.

– Нет. К примеру, где вы взяли взрывчатку?

– Полковник дал. У него с начала девяностых этим добром был забит скрытный подвальчик в гараже. Заметь, я не называю фамилию полковника. Чтобы ты невзначай её не болтнул тому, кому не следует.

– И как вы её доставили в Испанию?

– Прости, но я тебе об этом не скажу. Тут замешаны хорошие люди, которые даже не подозревали, что их используют для доставки. Не хочу, чтобы они пострадали. Они же помогали мне с легализацией и переправкой в Россию денег, перечисленных пенсионерам.

Я понимающе закивал:

– Бог с ними. Не будем о них говорить. Мне они не очень интересны. Но вы переправили взрывчатку. Значит этот план, который мы с тобой исполнили был у вас уже давно.