Палей и Люлех

Стреляла искрами буржуйка, ухала кувалда, подвывал аккордеон, приплясывал мастер.

— Серьга, — крикнул он через плечо мальчугану, — бросай дуть! Беги, тащи эту железу от вашего турника. Сошников нет. С Сонюшкой мне ее не оттянуть…

Дед командовал ротой.

Рота оттягивала сошники.

Кувалдой завладел длиннорукий солдат Вася Хиря, по прозванию «Художественный Свист». После очередного нагрева дед насторожил на наковальне неразмятый еще конец турника и скоренько бормотнул:

— Давай, парень!

Кувалда с грохотом, со звоном сыграла по клюву наковальни.

— Те-те-ря-я!

Мастер поднес к Васиному носу свой молоток и свирепо, досадливо покрутил им перед его изумленными ноздрями:

— Куда целишь, те-те-ря? В железо бей! В горяче… А не для звону…

* * *

У меня материал — слово.

Несогретое в горне души, оно — как холодное железо: шершавое, упрямое, неподатливое. Не тронь холодное — один звон.

Но, если вдруг… слово засветится, если почувствуешь, что оно горячее, обжигается — не медли! Укладывай его скорее на «наковальню» и бей, заостряй, закаливай, доводи!

Если ты отковал лом, даже лом, — опробуй, по Кузурманычу, дробит ли он кирпич, не мнется ли у него «жало», годен ли он колоть лед, долбить мерзлоту?

Вырастил розу — просмотри лепестки: не затаилась ли в них тля?

Дерешь больные зубы — не оставляй гнилого корня и… береги здоровые.

А если не получается, брось немудрящий свой инструмент и беги. Беги, как Сонюшка… Народ незлобиво скажет в твой след: «Совестится. Удара у него еще настоящего нет».

А совеститься, брат, надо. Не то поднесут тебе трудовые, мозолистые руки молоток, клещи ли, под самодовольные ноздри и уже не тенорком, а доподлинным басом скажут: «Куда целишь, тетеря!»

…Учите, учите меня, кузнецы! Куда бить. Во что целить. Как горячим выхватывать слово из «горна»…

В. ПОПОВ Сказ о заповедном кладе

Щедра и богата наша кубанская земля. Родит она и пшеницу, и рис, и подсолнух, и плоды разные. Что ни посеешь — всего богатый урожай получишь.

И в горах прикубанских большие богатства скрыты. Есть там и железо, и уголь, и золото. А особенно много нефти. И нефть особенная, такая, что хоть сразу бери и заправляй ею тракторы да автомашины.

А распоряжается всеми этими богатствами старик Горовик, из себя маленький, сгорбленный, седые брови на глаза нависли, а взгляд зоркий, строгий. Взглянешь на него, подумаешь — самый обыкновенный дед, что баштан караулит.

Но старик Горовик совсем особенный. Живет он на земле уже многие сотни лет, а все такой же, ничуть не меняется. И владеет он великой силой: захочет — даст людям земные богатства, захочет — не даст. Но не по капризу он это делает, а по справедливости.

Еще в стародавние времена рыли казаки глубокие колодцы и черпали из них ведрами легкую золотистую нефть. Шла она и в каганцы, и на распалку печей, и на смазку ходов тележных, чтоб не скрипели.

Начнут, бывало, казаки нефтяной колодец рыть, а к ним вдруг подходит какой-то седой старик — собой неприметный, одет в чекменчик старенький, на ногах сапоги яловые, на голове кубанка черного курпея. Подойдет старичок к казакам и спрашивает:

— К чему колодец роете, станичники?

— Да вот, дедушка, хотим до нефти докопаться.

— А зачем она вам?

— Как зачем? И на топливо, и на каганцы, и колеса смазывать нужно…

— Добре, добре, станичники, — скупо улыбнется старичок в седые вислые усы. — Только, сдается мне, что не здесь вам копать надо…

И указывал другое место. Укажет и пойдет дальше, опираясь на ореховый батожок. Послушают казаки старика, начнут копать в указанном месте — и точно, обязательно на богатую жилу нападут…

Услыхали заграничные буржуи про кубанскую нефть и целыми толпами на Кубань нагрянули. Стали земли покупать, спорить начали, кому какой участок забирать. Но всех перехитрил американский Мистер. Сунул Мистер пачку денег кубанскому атаману, тот и передал ему те земли, где казаки нефть доставали. И даже в Петербург самому Николашке-царю отписал, что-де прибыл из-за моря-океана добрый Мистер, хочет нам, бедным, помочь нефть из земли доставать. А Мистер вслед подарочек в Петербург послал. Вот и вышло решение отобрать у казаков нефтеносные земли и отдать их этому самому Мистеру.

Стал Мистер дело разворачивать — инженеров своих доставил, машины кое-какие привез, за гроши рабочих русских нанял и давай нефтяные вышки ставить. И такая жадность охватила Мистера, что всех рабочих замучил, по целым суткам работать заставлял.

И вот идет раз этот самый Мистер по своему промыслу, за ним инженеры, подрядчики всякие вышагивают. И вдруг подходит старичок — сгорбленный, неприметный, только глаза строгие из-под бровей поблескивают. Подошел и спрашивает Мистера:

— Зачем тебе нефти столько? Куда ее девать будешь?

Удивился Мистер, выкатил свои рачьи буркалы, но все же ответил:

— Ты есть очень глупый! Я эту нефть продавать буду, большие деньги себе наживу…

Насупил старик косматые брови и говорит:

— Ничего у тебя не выйдет! Не достать тебе нефти из нашей земли.