Несмотря на то что рептилии давным-давно появились, многие группы амфибий упорно продолжали рептилизоваться. Особенно знамениты в этом отношении Seymouriamorpha, а среди них – Seymouria baylorensis, вошедшая в учебники как переходное звено между амфибиями и рептилиями. Действительно, признаки сеймурий вполне промежуточны, проблема только одна – датировка. Даже раннепермские сеймурии опоздали на целый период. Как часто бывает, этот их минус был выявлен давным-давно, но учебники, вопреки стереотипу, переписываются крайне редко, так что про промежуточных сеймурий прочитать можно и сейчас. У сеймурии, кстати, много родственников, например, более поздняя, но и более примитивная Kotlassia prima, или синхронный, но более прогрессивный Discosauriscus. Сеймуриаморфы, с одной стороны, имели личинок с жабрами, что видно по отпечаткам раннепермского Ariekanerpeton sigalovi, боковую линию, местами даже в костном канале, как у рыб, что мы знаем по черепам Raphaniscus tverdochlebovae, один крестцовый позвонок – у Seymouria baylorensis. С другой же стороны, спина у этих существ была покрыта костными пластинками, шейных позвонков у той же сеймурии было целых пять, а во взрослом виде она вела полностью наземный образ жизни. Внешне сеймуриаморфы, скорее всего, были похожи на помесь саламандры с вараном.
Близки к сеймуриаморфам или даже включаются в них Chroniosuchidae (или Chroniosuchia), например, Chroniosaurus. У этих странных амфибий, как и у большинства рептилий, в черепе появилось дополнительное разгрузочное окно, но не за глазами, в перед ними, вдоль челюстного края; не зря один из видов назван Chroniosuchus paradoxus. Спина их была покрыта панцирем из широких последовательных пластин, отчего хрониозухиды похожи на микрокрокодильчиков. Вообще, обилие бронированных пермских амфибий (а их известно гораздо больше, чем тут перечислено) говорит само за себя.
Некоторых животных очень трудно определить как амфибий или рептилий, систематика их крайне спорна. Иногда их объединяют в группу Diadectomorpha (или Diadecta), иногда распределяют по другим группам. Образцовый пример – раннепермский Diadectes – тяжеловесное, коротконогое, приземистое трехметровое существо. Его передние зубы преобразовались в колышковидные резцы, растопыренные редким веером, а задние расширены подобно молярам млекопитающих, да к тому же трехбугорковые – крайне необычный для амфибий вариант. Судя по очень большой высоте и укороченности нижней челюсти, эти животные были растительноядными. Потребление растений в пищу входило в моду.
На макушке черепа Diadectes красуется огромное круглое отверстие. На самом деле, такое отверстие крайне характерно и для многих лопастеперых рыб, и для большинства архаичных амфибий, и для многих и многих рептилий, в том числе современных. Это глазница для третьего глаза, сделанного на основе верхней части промежуточного мозга. Известны два основных варианта третьего глаза – из эпифиза и из парапинеального тела. У многих современных амфибий и рептилий такой глаз тоже присутствует. Например, у лягушки-быка Lithobates catesbeianus, ящериц анолисов Anolis или игуан Cyclura третий глаз прекрасно виден в виде пятнышка между обычными глазами, а у гаттерии Sphenodon punctatus он снабжен хрусталиком и всеми прочими атрибутами полноценного глаза. У современных трехглазых животных этот орган вполне распознает свет и тьму, а у ископаемых, судя по размерам глазниц, мог быть еще полноценнее.
Вероятно, также растительноядным был раннепермский Bolosaurus striatus из Техаса, чей череп был треугольным при виде как сверху, так и сбоку, передние зубы торчали вперед, а задние несли как острый бугорок, так и расширенную площадку. Еще оригинальнее зубы у уральского Belebey: передние зубы в виде странно изогнутых резцов, за ними следовали мелкие «премоляры», а задние поперечно растянутые «моляры» на верхней челюсти имели острую вершинку спереди и плоскую поверхность сзади, а на нижней наоборот – площадку спереди и острый крючок сзади, так что вместе они образовывали отличную перетирающую молотилку, обогнавшую млекопитающих на целый период.