Палестинские рассказы (сборник)

Старик был крепок, но однажды загремел в больницу с гипертоническим кризом, и Мирьям вместе с матерью не отходила от него ни на шаг все эти дни. Расчувствовавшись, старик даже обнял дочь, как когда-то в детстве, и растроганно просил прощения за излишнюю резкость. Мирьям же в свою очередь говорила:

– Ну, что ты, папа! Я всё понимаю! Ты не виноват, всё дело во мне.

Но уже спустя неделю, максимум две, они снова ругались и ссорились. По выходным, а иногда и в будни Мирьям ездила собирать урожай маслин в арабские деревни в районе Хеврона или в качестве живого щита вместе с другими добровольцами из левых организаций мешала солдатам сносить дома арабских семей. Она настолько сблизилась с жителями арабских деревень, что, когда захотела обзавестись собственным жильём, то выбрала квартиру в многоэтажном доме, построенном на территории, являвшейся когда-то одним из кварталов арабского Яффо. Вместе со своими единомышленниками она решила: «Будем жить среди арабов. Пусть этот почин станет основой нашего братства!» Они все восхищались своей идеей, она казалась им правильной и благородной. Но однажды утром жильцы дома обнаружили, что у всех их машин на стоянке у дома разбиты окна и порезаны колёса. Тогда они отнесли это происшествие на счёт хулиганов и обратились в полицию.

– Это арабы, – усмехнулся полицейский, принявший жалобу у жильцов. Они тогда не поверили. Но после того, как в доме была сломана входная дверь, полиция установила камеры слежения, и с их помощью злоумышленников наконец-то удалось задержать. Ими действительно оказались арабы из граничившего с домом арабского квартала.

– Зачем вы сделали это?! – спросила потрясённая Мирьям у одного из задержанных юношей, когда её в числе других жильцов дома вызвали в полицию для опознания правонарушителей. – Ведь мы хотели жить с вами как братья!

– Как братья?! – усмехнулся один из юношей. – Вы отняли у нас нашу землю, согнав с неё наших родителей, строите на наших землях свои дома, а теперь захотели стать нашими братьями?!.. Почему бы вам всем не поселиться в лагере беженцев Джебалия, например?! – со злостью спросил юноша. – Будьте вы прокляты! – с ненавистью крикнул другой. У тёти и её товарищей слова юношей вызвали настоящий шок, за которым последовал, может, и не у всех, но у многих, настоящий переворот в сознании. До сих пор они думали, что достаточно хорошо знают культуру и обычаи своих арабских сограждан, владеют их языком, понимают их нужды и проблемы, а значит, для взаимопонимания нет никаких препятствий. И только после этого случая моя тётя наконец поняла, какая пропасть лежит между ними и нами:

– Нельзя прийти к другому народу как оккупант и требовать от него дружбы и взаимопонимания!

После этой истории она уехала жить в Иерусалим и стала активно участвовать в деятельности общественной организации «Солдаты против оккупации». Создателями этой организации были солдаты и офицеры, служившие в разное время на палестинских территориях. У всех создателей организации была одна общая проблема: их замучила совесть. Мою тётю пригласили как психолога, и работы у неё было очень много. Бывших солдат мучало их прошлое, связанное со службой на территориях, и Мирьям как психолог оказывала им помощь.

Начало её работы в организации совпало с моим увольнением в запас. Я только начал учёбу в университете и одновременно работал в компании отца. Работы было много, но несмотря на неимоверную занятость я захотел познакомиться с организацией и её людьми поближе, ведь проблемы, с которыми столкнулись мои товарищи по оружию, были мне очень близки. А когда я ещё и узнал, что моей тётке в этой организации принадлежит одна из главных ролей, то решил встретиться с этими людьми не откладывая. Так я и сделал: при первой же возможности сел в машину и отправился в Иерусалим.

С тётей мы виделись редко: она вечно была занята и даже с матерью общалась больше по телефону. Да и я, находясь на службе, слишком редко имел возможность для непринуждённого общения с близкими и друзьями. И только тогда я вдруг подумал о том, что со многими близкими мне людьми и друзьями я не вижусь годами!.. Мы встречаемся лишь в случае острой необходимости или в связи с какими-то значительными семейными событиями. За то время, что я не видел Мирьям, у неё прибавилось седых волос на голове и морщин на лице. Обычная в общем-то история… Она старалась казаться бодрой и жизнерадостной, но от меня не ускользали признаки усталости на её лице. Какую бы маску ни натягивал человек на своё лицо, глаза и уголки губ всегда его выдадут, потому что не умеют врать.

– Рада тебя видеть, – улыбнувшись, сказала мне тётя, и глаза её при этом залучились теплом. Мы всегда испытывали друг к другу глубокую симпатию, хотя, бывало, что и говорили с ней на повышенных тонах – во время споров. Впрочем, чаще всего мне не оставалось ничего другого как признать её правоту. Своими аргументами она могла припереть к стенке, казалось, любого.

– Ты решил присоединиться к нам? – спросила тётя после общих вопросов и короткого разговора о переменах в нашей жизни.