Палестинские рассказы (сборник)

Мухаммад не стал спрашивать отца, что такое Ад. Он вспомнил, как на КПП, отделявшем Газу от Израиля, их заставили выйти из машины и проверив докуметы, заставили взрослых, согнувшись пополам, пролазить под натянутой верёвкой, разделявшей Газу и Израиль. Возможно, тогда он и решил, что не станет жить так, как жил его отец, и отомстит всем тем, кто живёт в Раю, обрекая таких, как он и его отец, на Ад.

Мухаммад редко обнаруживал свои чувства. Он всегда был приветлив и улыбчив. Приветливость и улыбка тоже были его оружием. В его жизни всё было оружием, и всё служило одной цели – победе над врагом. Чтобы уничтожить врага, к нему нужно приблизиться как можно ближе. Чем ближе ты прибизишься к своему врагу, тем вернее будет твой удар. Мухаммад рано осознал эту истину. Он был прост, обаятелен и всегда улыбался. Весёлому и работящему Мухаммаду удавалось проникнуть туда, куда было заказано другим, более опытным соратникам. Белолицый, с тёмно-синими глазами, он в совершенстве знал иврит, и затеряться среди израильтян ему не представляло никакого труда. Такой человек был просто незаменим в качестве связного. Став постарше, он проявил недюжинные организаторские способности, и его авторитет среди товарищей был непререкаем. Оказавшись в тюрьме, он являл собой образец мужества для других заключённых. На следствии он не отвечал даже на самые простые вопросы следователя, вроде: «Который сейчас час?», или «Вы знаете, что сейчас идёт дождь?» и лишь молчал, всем своим видом выражая полное безразличие и к следователям, и к окружавшей его действительности. Выйдя из тюрьмы, он тут же, совершенно неожиданно исчез из поля зрения израильских спецслужб, прервав абсолютно все контакты, и точно так же неожиданно появился сначала в секторе Газа, а затем на Западном Берегу, где возглавил боевое крыло Народного Фронта.

Жизненный путь Дауда так же был очень похож на тот, который проделал его приёмный отец. Может быть, поэтому они понимали друг друга с полуслова, а иногда и без слов. О предстоящей встрече с Мухаммадом Дауд узнал менее чем за час. Командир боевого крыла Фронта не доверял ни мобильникам, ни интернету. При нём всегда находились несколько самых доверенных лиц, через которых он и передавал самые важные сообщения, каждый раз совершенно неожиданно появляясь там, где его никто не ждал, и точно так же бесследно исчезал.

При виде входящего Дауда, глаза Мухаммада потеплели. Мужчины обнялись и обменялись троекратными поцелуями, как принято у самых близких. Мухаммад похлопал племянника по плечам. Дауд обратил внимание на то, как сильно поседели виски дяди с момента их последней встречи. Они вышли на террасу, откуда открывался живописный вид на холмы и долины. Здесь всегда было прохладно, даже летом, в самую жаркую погоду, и Мухаммад с наслаждением вбирал в себя свежий, ни с чем несравнимый воздух родной Земли, внимательно разглядывая открывавшиеся его взору просторы, как будто видел всё это впервые.

– Странно он как-то себя ведёт, – отметил про себя Дауд. – Как будто прощается.

Он и не подозревал, что эта встреча действительно станет одной из последних в их жизни.

– Как тихо, – негромко произнес Мухаммад и будто задумался.

Дауд снова внимательно посмотрел на него.

– Наслаждайся тишиной, – сказал Мухаммад, хлопнув Дауда по плечу. – Теперь она не скоро возвратится в эти края, – весело добавил он и тут же, уже посерьёзнев, добавил: – Сейчас многое будет зависеть от тебя и от твоей готовности в любой момент взять руководство на себя. С этого момента только тебе будет известно, где я нахожусь.