Палящее солнце Афгана

Из Джелалабада в Мехтерлам найти транспорт всегда трудно, а этот день оказался особенным. В шесть утра Ваханов уже на аэродроме. Плановые вертолеты не ходят – все на операции. Попутного борта тоже нет, и не предвидится, но очень хочется «домой». И вот Еремей пять часов мотается по аэродрому, ожидая оказии. Сейчас самое жаркое время года – на солнце в горах камни накаляются до +75, тень не спасает. В войсковых операциях гибнут солдаты от солнечного удара, иногда до десяти человек в день. Еремей был почти на грани этого, когда несколько раз прошел расстояние, от дежурного к стоянке вертолетов, до которой не менее километра. Почувствовав себя плохо, подставил голову под струю воды из-под крана, не помогало – вода теплая. Ощущение неотвратимости солнечного удара медленно нарастало. Просто безвыходное положение. Интуиция подсказывала, что его сейчас «хватит». В отчаянии вспомнил о ручье, вытекающим из-под асфальта на краю летного поля, где пилоты построили себе баню. Превозмогая себя, поспешил туда. И только минут пятнадцать, просидев в прохладной воде, стал ощущать, что жизнь возвращается. Потом уговорил знакомых летунов добросить до Мехтерлама. Над горами, на высоте трех тысяч метров, ввинчиваясь лопастями в чистый прохладный (+10) воздух, плывут две краснозвездные «вертушки». Передняя летит с головой, торчащей из иллюминатора – это голова Ваханова. Он остывал. Прилетели быстро, так как мужики торопились вернуться, сегодня у них окрошка на обед. Наконец-то «дома». После трудностей и напряжения отдых особенно приятен.

Суеверие – признак невежества

В середине лета в одну из служб поселка приехал из СССР новый работник, мужчина средних лет, интеллигентного вида, несколько вальяжный. «Сырой» как сразу определили его. И от выстрелов вздрагивал, и комары его кусали больше всех, но вида не показывал, бодрился. Однажды «кобальтеры» сидели на лавочке, скрываясь от палящего солнца в тени наринча, а новый товарищ быстро прошел в туалет, сложенный из глины в углу двора и затих.

–У него, надо полагать, уже началась адаптация, – посочувствовали сидящие. И вдруг через минуту, он пулей выскочил оттуда с бледным лицом и даже штаны не успел застегнуть. Споткнулся и растянулся около двери.

– Что случилось? – подбежали отдыхающие.

– Там з-змея! – еле выдавил он.

Потолок туалета был из камыша и хвороста. Сосредоточенный на своей проблеме, товарищ не обращал внимания на шорох вверху, а когда поднял голову – обомлел. С потолка, свесившись, вновь прибывшего внимательно изучала кобра. Когда обстоятельства обрушиваются врасплох, человек на какое-то время становится самим собою, без притворства. Змея, вероятно, не ожидала от новенького такой прыти и постаралась быстро ретироваться. Поиски успеха не принесли.

Жара в Лагмане стала постоянная +40 и не повышается. В прошлом году, говорят, было жарче. Все уже привыкли и не ощущают, только пот ручьями. Свирепствует малярия, и началась эпидемия желтухи. В поселке малярией переболели почти все, некоторые по два раза. Желтухой из «кобальтеров» заболел только один в Джелалабаде, а в бригаде каждый день прибавляется по 3-4 «желтеньких». У советника царандоя в Мехтерламе печеночные колики, вызывали «вертушку» из Кабула. Место здесь гнилое. У второго обострился гайморит – не может дышать. Ваханов уже несколько месяцев, но еще ни разу не болел. Вбил себе в голову, что чистота – залог здоровья. С утра «издевается» над солдатами охраны, заставляя их мыться и наводить чистоту с хлоркой. Свою комнату убирает сам, хотя живут втроем. Солдата заставить можно, но как убедить офицера милиции, обленившегося от жары. Конечно, не род службы определяет человека, а сам человек, в котором природа всходит или злаками или сорной травою. Успеха можно достичь, только своевременно поливая первое и истребляя второе. Трудности быта одинаковы для всех, но воспринимают их все по-разному. Некоторые, слабые духом, даже не выдерживают. У советников царандоя застрелился москвич Василий, прямо на койке, и трое суток –выбрал же момент – в самое жаркое время года, тело его разлагалось в ожидании вертолета из Кабула. Скорее всего, его толкнуло на это не физические, а какие-то душевные страдания. Ни одна религия не приветствует насилие над своей жизнью. Считается, что ее дает человеку Бог и только он имеет право отнять. Самоубийство есть крайняя степень невежества и нарушение гармонии жизни, и тяжка потом расплата за посягательство на ритм космического строя. Надо знать – все может проститься Высшим Разумом кроме трех: самоубийства, кощунства и предательства.

Путь между советничьим поселком и «горкой», как советники между собою окрестили место дислокации советского батальона на плато, был довольно оживленным. Проходил он через центр Мехтерлама, мимо рынка и дуканов. То верх кто-нибудь едет, то вниз спускается.