Палиндром

– А это мы сейчас посмотрим, что это за хреновина такая. – Жёстко заявил правый ботинок, не такой интеллектуал как левый, но зато прямолинейный. С чем он, как заметил президент, выдвинулся на выход из кабинки. Что в свою очередь грозило Мистеру президенту своими, пока ещё не предсказуемыми последствиями при встрече, если он сейчас же не поднимется с пола, куда он вдруг присел после этих оскорбительных намёков левого ботинка. Но как бывает в таких экстремальных случаях, а может это всего лишь навязанный нам остросюжетным кино стереотип, Мистер президент, как бы он не пытался, не смог вот так сразу подняться на ноги с этого вдруг ставшего очень скользким пола.

И ноги Мистера президента только соскальзывали с пола, стоило ему только их придвинуть к себе и попытаться опереться на них. При этом и его руки совсем не оказывали помощь, и они, как и его ноги, разъезжались в разные стороны, стоило только ему их в упор поставить на пол. А там за дверьми кабинки тем временем не ждут, а как сейчас слышит уже весь взмокший от своих стараний и волнения Мистер президент, всё продолжая барахтаться на полу, то носитель этих тяжёлых ботинок уже готов выйти наружу – уже раздался щелчок запорного замка кабинки.

– Да что ж такое со мной происходит?! – оставив свои безуспешные попытки подняться на ноги, Мистер президент, оглохнув от крика своей души, замер в одном положении и принялся не сводить своего взгляда с открывающейся двери. Ну а дверь видимо работает по всё по тому же стереотипному принципу, который навязывает нам кино, и она открывается очень медленно и под тревожную музыку (откуда взялась музыка, то все вопросы к президенту, чьё оглохшее состояние вполне способствует этому музыкальному появлению).

И вот когда кульминационный момент с открытием дверей достиг апогея, – дверь из своей темноты готова была выпустить на свет того, кто там находился, – а Мистер президент готов уже от ужаса охнуть, как в один резкий момент наступает своё вдруг, в один момент перечеркнувшее всё это президентское представление. – Мистер президент, – до президент доносится голос сэра Рейнджера, тем самым выводя Мистера президента из своей воображаемой неявности, в которую его ввела его впечатлительность, – только не нужно там сильно задерживаться, а иначе могут возникнуть вопросы. – Сказал сэр Рейнджер.

– Можете не беспокоиться, я не задержусь. – На автомате дал ответ Мистер президент, так и не поняв, что имел в виду сэр Рейнджер, давая ему такую рекомендацию. Дальше Мистер президент хотел ещё что-то там добавить, как вдруг, неожиданно остановившийся на месте впереди идущий генерал Кленси, сбивает президента с его мысли и со своего хода.

А как только он чудом избежал этого столкновения, так сразу же потребовал объяснений. – В чём дело? – возмутился Мистер президент и, не дожидаясь, когда Кленси поспешит объясниться, выглядывает из-за генеральской спины, чтобы разглядеть то препятствие, которое заставило их остановиться.

Ну а там только на первый взгляд ничего нет такого особенного, чтобы так на него незамедлительно реагировать, – в некоторой близости от дверей в то самое место, куда держал свой путь президент, в какой-то странной задумчивости стоял человек. Тогда как человек более информированный по поводу сегодняшнего предназначения этого общественного места, как например, президент, может увидеть в этом присутствии этого человека в это время и в этом месте, определённо некие скрытие мотивы – он, как минимум, хочет быть в курсе того, с кем у президента состоится встреча, или же как задача максимум, он хочет сорвать эту встречу.

Так что вполне понятно, почему генерал Кленси так напрягся, а Мистер президент всем сердцем возненавидел этого подозрительного человека. – Что будем делать? – не поворачиваясь к президенту никак, тихо его спросила спина Кленси (сам Кленси, конечно, знал, что в общих случаях нужно делать, но сейчас был особенный случай, и поэтому ему нужна была отмашка президента). И первое, что захотелось предложить президенту, так это скрутить в бараний рог этого козла. Но такое развитие ситуации вело к срыву намеченной встречи, и Мистер президент решил не идти на поводу своих эмоций, а для начала хорошенько присмотреться к этому тёмному типу.

Что, как сейчас же выяснилось, оказалось весьма перспективной мыслью. Мистер президент со второго взгляда сумел узнать этого человека. – Так это конгрессмен Кисли. – Узнав конгрессмена, Мистер президент, вспомнил, как его характеризовала его аналитическая служба. – А с этим Кисли всё ясно. – Совсем для президента непонятно так обозначил конгрессмена Кисли сотрудник аналитического отдела. – Что ясно? Что это ясно значит? – взорвался внутри себя вопросами Мистер президент, при этом стараясь не показывать виду, что ему всё так взволнованно не ясно.