Палитра счастья (СИ)

— Я не хочу этого слышать, Дэнни, — умоляюще проговорила она. Не воскликнула. Но вот-вот и она поднимет голос и закроет уши. — Я не хочу… Я не могу… Я не хочу терять тебя как друга. Мы… Ну, это невозможно…

— Почему? Мне было бы легче, если бы у тебя кто-то был. Ты будешь смеяться, но мне и правда было бы легче, если бы ты вышла замуж. Но ты была одна. Это невыносимо, постоянно питаться ложной надеждой…

Ей даже нечего было сказать ему в ответ. Что она могла сказать, когда он так по полочкам разложил собственные чувства. Да, он признавался ей в любви, когда они были вместе, но никогда она не задумывалась об её силе. Никогда не задумывалась, насколько он поглощён своей любовью.

— А теперь я предлагаю тебе выйти за меня замуж, Эва. Мне всё равно, чей это ребёнок. Я буду заботиться о тебе, о нём, о вас двоих. Ты ни в чём не будешь нуждаться. Никогда, пока я рядом. Я буду помогать тебе всем, чем смогу и не попрошу о многом. Я всё понимаю, — он не был дураком, чтобы надеяться, что она разлюбила Яна, а потому сразу оговаривал этот момент тоже. — Подумай. Я тебя не тороплю.

Она прерывисто втянула в себя воздух и тяжело выдохнула. Он привлёк её к себе. Поцеловал в висок и прижал к груди. Она не сопротивлялась. Приникла к нему, но не обняла, а сдала кулачки и уткнулась ему в плечо. Пусть так. Пусть так, если ему будет приятно. Хотя бы так она может поблагодарить его за всё. Как бы то ни было он не бросал её никогда. Никогда не оставлял и готов был пойти на многое. Эва поёрзала и уселась поудобнее, уютно устроившись в его руках. Он погладил её по волосам. В тот вечер было очень прохладно, а в его объятьях было очень тепло. Он молчал. Не давил больше на неё словами и уговорами, и проникновенными речами о трудности её положения. Она ничего не говорила, задумчиво слушая собственное дыхание и всё же ощущая скованность и лёгкое напряжение.

Незаметно для себя Эва дошла до той лавочки, на которой они беседовали тогда. В тот вечер они ещё долго сидели, пока не стемнело и Эва совсем не замёрзла. Он заметил её подрагивание и сразу же поднялся с намерением отвезти её домой.

Она присела на то же место, где сидела в прошлый раз. И снова почувствовала те же противоречия — грусть, смешанную с разочарованием, немного нежности к нему и чуточку горечи. Мимо брели прохожие — мамы с детьми, молодые влюблённые и пожилые парочки.

Среди множества людей она была совершенно одна…

Порывшись в сумке, она достала блокнот и на самом дне отрыла карандаш. Эта извечная привычка таскать в сумке тысячу карандашей и несколько блокнотов так и не покинула её. Рука энергично забегала по чистому листу бумаги, хотя сама она расслабленно откинулась, удобно устроившись на парковой скамье. Скоро на листе начали просвечиваться силуэты людей. Просто фигуры… Чёрно-белые образы… Несколько засохших скрученных листиков гонимых упрямым ветром… На другом листе возник целый вихрь… потом листопад… ещё несколько мужских и женских силуэтов… Все без лиц… Ещё она нарисовала несколько гуляющих парочек и пару забавных малышей. Это были совсем крохи. Они еле переставляли ножки и забавно тянули руки, словно цеплялись за воздух. Такому крошке обязательно нужна опора…

Пока она рисовала малышей, совсем растрогалась, и глаза защипало, но она сдержалась. Не пролила не одной слезинки. Рисовала, не глядя на часы, и не считая, сколько времени потратила на всё это. Только урчание в желудке оторвало её от любимого занятия, сообщив, что пора поесть и позаботиться о малыше.

А в руках у неё был целый сборник «осенних» миниатюр…

* * *

— Привет!

— Привет! — довольно ответил он. — И я плохо себя чувствую. Ты обещала прийти и задерживаешься. Я весь в страданиях. Это невосполнимые потери для моего почти обездвиженного и больного организма.

— Ты меня уже уморил, — засмеялась Селеста и присела на кровать. Лисандро тут же протянул руку, и дотронулся до её волос. Она склонилась и легонько поцеловала его в губы. — Я заходила к Яну.

— А-а… понятно.

— Он в порядке, — просто сказала Сел.

— Я рад. Ты надела кольцо, — он расплылся в улыбке и взял её за руку.

— Да…

— Значит, ты скажешь «да»?

— Значит, что именно это я и скажу, — подтвердила она.

— Ох, я готов ещё раз сбегать на небеса ради этого.

— С ума сошёл. Не говори такого вообще. Не произноси этого вслух. Я не хочу это переживать ещё раз, — строго отчитала его она.

— У тебя усталый вид, моя любовь, — он оценивающе оглядел её.

— Это потому что я устала, — грустно улыбнулась она и, склонившись, положила голову ему на грудь. Лисандро начал перебирать мягкие шелковистые пряди её волос.

— Посиди немножко и иди. Иди отдыхай. Не надо мучить себя. Со мной уже все в порядке, — она кивнула.