Палм-бич

Следующий и окончательный этап вхождения в общество Палм-Бич, на первый взгляд, казался немного парадоксальным. На несколько лет Джо Энн должна была полностью исчезнуть со страниц «Сверкающего листа». В разряженной атмосфере кроны того дерева, на котором проживали Мэддоки и Фиппсы, любое появление в прессе считалось дурным тоном – даже в колонках новостей Агнессы Эш, на которые в иных случаях смотрели с благосклонностью. Это действительно выглядело странно, но в то же время имело сходство с жизнью. Ученичество завершилось, а целью вступления в крысиные гонки является лишь достижение такого положения, при котором можно задирать нос и презрительно фыркать на соперниц, занимающих недавно покинутые тобой ступени.

Нарядившись неброско – простой белый костюм от «Кэлвин Клейн», прекрасно сшитый, – Джо Энн пару раз брызнула на себя «Джоем», который выбрала потому, что не хотела благоухать, как все остальные обитатели Палм-Бич ее возраста, которые в данный момент явно предпочитали «Опиум», и спустилась по лестнице в огромный мраморный вестибюль, где ее поджидал главный шеф-повар. В ее кабинете, уставленном книгами, они просмотрели меню к вечернему банкету: суфле из копченого лосося, говядина по-веллингтонски, и замороженный десерт и манго. Для выбора вин к ним присоединился главный дворецкий. Здесь ей приходилось целиком полагаться на опыт англичанина: сухое «Картон Шарлемань» 1973 года – к рыбе, «Лятур» 1961 года – к мясу и «Крюг» 1975 года – к десерту, который высший свет и его слуги в Англии предпочитают называть пудингом.

– Цветы я оставлю на ваше усмотрение, – бросила Джо Энн через плечо, направляясь к «роллс-ройсу». – Пусть пришлют из цветочного магазина «Эверглейдс». Их лилии на прошлой неделе были очаровательны.

В святая святых мирового ювелирного искусства по адресу Уэрт-авеню, 340, Джо Энн долго не размышляла. За тридцать минут в отдельном кабинете в задней части магазина она набрала драгоценностей на триста семьдесят пять тысяч долларов.

Управляющая магазина «Картье» Джилл Ромео и глазом не моргнула, когда Джо Энн заявила, что прямо сейчас наденет кольцо и леопардовый браслет с сапфирами и бриллиантами. Она не заикнулась и об оплате, даже не попросила подписать квитанцию, когда Джо Энн поднялась уходить. Главное для «Картье» – знать своих клиентов. Дьюк – в состоянии расплатиться. Дьюк – расплатится. А самое главное – Дьюк придет еще раз… и еще, и еще.

Из прихоти Джо Энн решила заехать в маникюрный салон «Армондс». Ей нравилось, когда возятся с ее пальцами. Через час, с кроваво-красными ногтями на суперклее, она была готова к легкому ланчу в «Петит Мармайт» – крабы, отваренные на пару, и зеленый салат с настоящим французским дрессингом – в компании Ингер Андерсон и ее очаровательного супруга Гэрри Лоя.

К двум часам приблизился момент наивысшего наслаждения этого дня. Джо Энн комфортабельно устроилась во вращающемся кресле из красного пластика в салоне-парикмахерской «Домейни», а внимательные пальцы Дайно забегали по ее длинным светлым волосам. Дайно был великолепен. Главное – он был надежен и понятлив. Отчего так понятливы парикмахеры? Из-за того, что видят за маской лицо? Подавляют тебя в тот момент, когда ты предельно расслаблена? Интимность тесного соприкосновения тел, лишенного сексуальности? Во всяком случае, во многом из-за всего этого. Трудно сказать точнее. Гладкие, сильные пальцы умело перебирали сверкающие локоны Джо Энн, случайно прикасаясь к мочке уха – профессионально, с полным знанием своего дела. Иногда Дайно собирал все волосы и, на мгновение подняв их, наблюдал за полученным эффектом в зеркале, прежде чем бросить их вниз, словно снесенные карты в канасте. Джо Энн с наслаждением ощущала себя вовсе не человеком, а скорее, объектом приложения сил, собранием частей и деталей, которые необходимо перекомпоновать так, чтобы внешность стала еще приятней. Если бы любой другой мужчина в мире заставил ее испытать подобное чувство, она бы беспощадно уничтожила его. А с Дайно это было просто прекрасно.

– Я не видел вас со дня похорон. Вы замечательно выглядите, Джо Энн.

Джо Энн оценила эти слова. Очаровательно. Восхитительно по-европейски. Беллисима синьора, и все такое прочее.

Черт, Дайно постарался, чтобы она могла гордиться собой на похоронах. Все сошлись во мнении, что Джо Энн выглядела вдовой в высшем смысле этого слова: волосы ее были собраны в высокую прическу, аскетичную, предельно выразительную. Однако в замечании Дайно было кое-что еще. Он уловил рвущееся на поверхность чувство свободы, триумфа, которое кипело в ее душе. Несомненно, что-то сквозило в ее взгляде. Возможно, что-то ощущали его опытные, подвижные пальцы. Дайно бросал пробный камень. Он раскусил ее. Он понимал, что скорбь вдовы – всего лишь ширма. Джо Энн внутренне ощутила угрозу, но тут же отбросила эти мысли. Она в безопасности. Все в ее руках. Кожу ее ласкали драгоценности от «Картье» стоимостью в триста семьдесят пять тысяч долларов – весомое доказательство ее победы.