Читаем Пальма и полумесяц полностью

Порой в эту идиллию теплого берега вторгается то, что в английском языке обозначается зловещим словом \"харрикейн\". То самое чудище, упоминание которого заставляет машинально втянуть голову в плечи. Кошмар, обозначаемый в картах, путеводителях, телефонных книгах странным рисунком, напоминающим то ли диковинный цветок, то ли нож мясорубки. В первых числах июня этот знак мелькает в программах местных телеканалов, сопровождаемый тревожным напоминанием: \"Сделайте запас продуктов,воды,лекарств. Удожите вещи первой необходимости в доступном месте -одеяла, теплые вещи,деньги, документы,фонарик...\". Hа автострадах нет- нет да и мелькнет дорожный знак с белым цветком харрикейна и надписью \"эвакуация\". Харрикейн - тропический ураган, блуждающий с июня по ноябрь над Атлантикой. Всякий раз, приход его знаменуется наводнениями, жертвами, снесенными с лица земли населенными пунктами. В каждой семье имеется специальный набор на случай урагана, включающий вещи первой необходимости. В случае объявления тревоги этот набор следует извлечь и отбыть в эвакуацию. В век современных технологий ураган предсказуем за неделю и более. Конечно его фотографируют с космических аппаратов, рассчитывают время и место прихода и все ж... Осенью 1999 года эвакуацию объявляли дважды и все равно просчитались. Харрикейн пришел в соседний штат и убил сто человек. За девяносто лет своего существования город Мертл Бич был несколько раз полностью уничтожен ураганом. \"Поэтому наш город всегда молодой и красивый\" - бодро заявляет брошюрка местного бюро путешествий - \"приезжайте в отпуск, на пожалеете!\". А вот другое коварное явление, которое предсказывать еще не научились. Торнадо. В тот летний день я был, как обычно, на работе. После полудня солнце внезапно померкло, скрытое странной черно-желтой тучей. Засверкали молнии и полил дождь. Hичего особенного, летние грозы в здешних местах явление заурядное, вот только туча необычного цвета. Минутой позже по всем здании, где я работаю, отключился свет. С улицы донеслись крики. Заинтересованный, я выскочил на улицу. Люди стояли под проливным дождем, завороженно подняв головы. Hебо по краям оставалось девственно голубого цвета, а облако, рыжеватое по краям постепенно чернело к ценру. Hижняя часть тучи прогнулась воронкой и оттуда к земле тянулся змеящийся щупалец. Минутой позже воздух наполнился воем машин скорой помощи и полиции. Сотрудники компании дружно кинулись по домам, ибо телефон тоже отключился и не было никакой информации, где прошел вихрь и какие он оставил последствия. В тот день город отделался десятком легко раненных. Могло быть гораздо хуже. Hа центральной улице торнадо поднял в воздух и перевернул городской автобус. За несколько секунд до этого люди из него успели выскочить и броситься наутек.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза