Пальмы, солнце, алый снег

Туда, в ресторан, я первым делом и отправилась: жор после долгой дороги напал страшнейший. Ожидала, признаться, чего-то из области советского пансионата, огромного зала с бесконечными рядами плохо протертых столов, а попала опять в тропический рай: плетеная мебель, яркие солнечные стены, живые пальмы и официанты в гавайских рубашках. И снова, грешным делом, я пожалела о своей беременности, потому что в такой обстановке тут же захотелось заказать на аперитив не омерзительный морковный сок, а, скажем, коктейль «Мохито».

«Да ладно, терпеть-то осталось! – утешила я себя. – Зато вот рожу – и сразу напьюсь. И сигарету выкурю».

Быстро, чтобы не соблазняться на любимые в добеременные времена корейскую морковку и шоколадные пирожные, заказала себе говяжью отбивную с картофельным пюре и принялась глазеть по сторонам (чем еще в моем-то положении оставалось развлекаться?).

Местная публика мне в целом понравилась. Никакого сравнения с традиционным контингентом подмосковных пансионатов (одинокие мамаши с плаксивыми детьми да востроглазые бабульки по путевкам от собеса). А тут, в «Тропиках», я углядела немало мужчин. Вполне достойных. И, что поразительно, некоторые из них даже были в галстуках.

Особенно меня один поразил: чернобородый, с пронзительным взглядом, с тонкими руками пианиста и – я это кожей ощутила – с привычкой повелевать. Я тут же окрестила его Мефистофелем – пусть не оригинально, зато метко – и стала гадать: «Кто, интересно, он такой? Врач? Ученый? Крупный бизнесмен? Или, может, и правда пианист? Какая-нибудь звезда, ужинающая в окружении поклонников недюжинного таланта?»

Наблюдать за людьми и придумывать (или угадывать) им биографии и профессии – это моя страсть. Я ей давно предаюсь, еще с тех времен, когда в метро ездила. Разглядывала тех, кто сидел напротив, и фантазировала. Потом, когда пересела на «жигуль» и увлеклась работой, страсть как-то поутихла, но здесь, в «Тропиках», вспыхнула вновь. А чем еще заниматься, как не за людьми наблюдать? Тем более за такими колоритными, как бородатый? Да и спутники его – трое женщин и двое мужчин – тоже необычные. Все пятеро – явно весьма успешные и не бедные, а смотрят на бородача, словно незадачливая паства на очередного свидетеля Иеговы. То есть с неприкрытым благоговением. А когда Мефистофель берется что-то вещать, тут же прекращают собственные разговоры. Чем это он их так зацепил?

Я даже решила к стойке бара прогуляться, не потому, что мне так уж хотелось выпить еще одну порцию полезного, но невкусного морковного сока, а чтобы подслушать, о чем за мефистофельским столиком говорят. Улучила момент, когда бородатый начал очередной монолог, – и пошлепала не спеша мимо.

Но ничего особо интересного не услышала – Мефистофель рассуждал всего лишь о погоде на завтра. Зато я успела разглядеть его спутников – действительно приятные, что называется, нашего круга люди. Таких всегда можно встретить в мраморных офисах или в престижных косметических салонах. Я успела заметить и свитера от Бербери, и холеные ногти и даже конфликт одним взглядом умудрилась поймать. Увидела, что один из двоих мужчин – редкостный красавчик. А одна из трех присутствующих дамочек, худенькая, вся в веснушках, смотрит на него таким безотрывным и просящим взглядом, что ежу понятно: влюблена, причем безответно. Интересно, он хотя бы авансы ей раздает или вовсе непоколебим и лишь благодарно принимает ее поклонение?

А вот это уже выходит за все рамки. Одно дело – фантазировать насчет профессий, и совсем другое – лезть в чужую личную жизнь. Нет уж. Хватит на них глазеть. Что это я, будто какая-то старая бабка…

Я отвернулась и стала разглядывать расписанные тропическими пейзажами стены и других, менее колоритных посетителей.

Выпила сок, поболтала с барменом, отказалась от предложения аниматорши пойти в бар играть в карты и отправилась восвояси. Но по пути – в зале, хоть и зима за окном, было очень душно – решила притормозить у приоткрытого окна. Подышала всласть – и за себя, и за ребеночка. А когда уже собиралась двигаться дальше, вдруг снова увидела бородатого.

Он, оставив свою паству, с мобильником у уха торопливым шагом двигался к выходу и что-то горячо говорил в трубку.

«…покойники. Все пятеро», – услышала я обрывок разговора, когда Мефистофель проходил мимо.

И в изумлении уставилась ему вслед.

Не о своих ли пятерых спутниках он говорил?!

Глава 2

Борис Борисович, директор отеля «Тропики»

Заместитель явился на доклад ровно в восемь.

Борис Борисович к этому времени не только успел позавтракать, но даже посетил ресторан и сделал поварам немалый втык. Совсем разболтались: посмели разогреть оставшийся со вчерашнего дня круассан – и кому, самому шефу!

– Ну, что у нас? – обратился Борис Борисович к заму.

Этой фразой он начинал уже тысяча пятьсот сорок шестое утро. Именно столько дней, то есть пятый год, Борис Борисович владел и руководил «Тропиками».