Пальмы в снегу

– Так и есть, – подтвердил Нельсон, не моргнув глазом. – Умару холостяк. Холостякам тоже нужны женщины, а женатые мужчины пользуются этим, если их жены не против. И теперь Икон ждет своих денег.

– Деньга, деньга, масса, – закивал Икон.

– Никакой деньга, масса, никакой деньга, – затараторил Умару.

Килиан вздохнул. Он ненавидел быть третейским судьей, но без вмешательства этот спор никогда не закончится.

– Свидетели есть? – спросил он.

Нельсон громко перевел вопрос, и вперед выступил гигант с огромными ручищами.

– Моей говорит, что видел их в лесу. Дважды.

Килиан улыбнулся. Он был рад, что не единственный оказался в щекотливом положении, застав Грегорио с дамой. Попросил дать ему конверты с жалованьем, узнал сумму, вынул ее из конверта Умару и прибавил к жалованью Икона.

– Разговор окончен. – Он передал оба конверта работникам к негодованию одного и радости другого, а потом повернулся к Симону: – Согласен?

Юноша кивнул, и он вздохнул с облегчением.

– Дело закрыто.

В семь часов, когда спускались сумерки, Килиан и Хакобо забрались в пикап и поехали в город.

– Напомни Вальдо сделать, как я сказал! – крикнул Хакобо Иеремии на воротах.

– А что он должен сделать? – поинтересовался Килиан.

– Так, мелочь.

По дороге в Сарагосу Килиан заметил множество рабочих, бредущих с ботинками в руках, явно в хорошем настроении. Они сменили грязную одежду на длинные брюки и белые рубашки.

– Куда это они? – спросил он брата.

– На автобусную остановку. Поедут в Санта-Исабель, чтобы отпраздновать.

– А ботинки зачем сняли? Чтобы не испачкать?

– Чтобы не износить. Они стараются на всем экономить, – он усмехнулся, – но сегодня вечером просадят большую часть выручки на алкоголь и женщин. Кстати, ты уже не так чешешься!

– Похоже, притирка Дамасо работает. Мне ее Мануэль приготовил.

– О! – воскликнул Хакобо. – Опыт решает все!

Килиан кивнул.

– Хакобо, как думаешь, не следует ли папе вернуться домой? – спросил он после паузы. – Отец с каждым днем все сильнее устает. Даже на ужин с нами не поехал, хотя его тоже пригласили.

– Да, согласен. Но он такой упрямый! Я столько раз поднимал эту тему, но папа все время говорит, что знает, что делает, и что в его возрасте уставать – это нормально. Он даже не дал Мануэлю себя осмотреть. Так что не знаю…

Братья припарковали пикап у входа в магазин Рибароса, поднялись по ступенькам и постучали. Спустя всего пару секунд Хулия распахнула дверь настежь и, щебеча, повела их в большую уютную комнату, служившей одновременно и гостиной, и столовой. Килиан блуждал взглядом по стенам, украшенным африканскими пейзажами, красным деревянным копьем длиной два метра и большими раковинами. На открытой полке лежал слоновий бивень, и повсюду были расставлены фигурки из эбенового дерева. Главным напоминанием о Европе был приемник «Грюдинг», а на журнальном столике возле дивана лежали несколько выпусков «Ола!» и «Ридерс Дайджест». Здесь же стояла фотография Пасолобино в рамке, заставившая Килиана улыбнуться.

Хулия предложила братьям популярный островной напиток контрити, пока повар с двумя помощниками заканчивали сервировать стол. Им подали фритамбо, жаркое из антилопы, которое очень понравилось Килиану.

– В следующий раз, когда вы зайдете, я приготовлю вам что-нибудь из наших блюд, – сказала Дженероса, мать Хулии, крупная женщина с нежной кожей и волнистыми волосами до плеч. – У меня есть запасы из Пасолобино, ведь мы не теряем связь.

Родители Хулии (отца звали Эмилио) оказались простыми и радушными людьми. Они долго разговаривали. Хозяева хотели знать, как идут дела в Испании, и Килиан снова пересказал все новости Пасолобино. Дженероса напомнила ему собственную мать, хотя Марианна была молчаливой.

Эмилио, тихий, приятный в общении, хорошо воспитанный человек, от которого Хулия унаследовала ясный взгляд, постоянно улыбался. Он спросил про их отца, которого давно не видел, и, вздохнув, сказал, что Антон стал сдавать.

– Да и мы уже не те. А знаете, как мы были рады, когда впервые здесь оказались. Все было таким ярким, таким необычным! Но теперь дороги замостили, прорыли дренажные канавы… Теперь у нас всё, как в Пасолобино, – вода, электричество, телефон…

Килиан оценил шутку: было не сыскать двух настолько непохожих мест, как его родная деревня и Санта-Исабель. Европейцы, прибывшие из больших городов, может, и не заметили бы разницы, но Килиан, привыкший к деревенской грязи, заметил. Он понимал, почему Дженероса и Эмилио не захотели уехать отсюда. Они смогли дать Хулии отличное образование, подарили обеспеченную жизнь… Возможно, когда-нибудь и он сможет полюбить это место так же, как и ее семья, но сейчас он вздыхал, подмечая давящие на сердце детали: маленький алтарь Девы Марии де Гайянете, покровительницы их деревни, в углу комнаты, образ Мадонны де Пилар, почитаемой в Испании. А под воздействием выдержанного вина, которое Дженероса получила в качестве гостинца из Пасолобино, всколыхнулись воспоминания о праздниках дома.