Пальмы в снегу

Безмолвно и обречённо шёл Данила за странным созданием. Кто это? Сознание подкидывало где-то ранее слышанные термины. Кинокефал? Ликантроп? А может славянский волколак? Но нет. Поступь существа была величественной и царской. Его посох предназначался явно не для ходьбы, так как был значительно выше своего хозяина. Обладателем такого жезла может стать только наделённый властью казнить или миловать. Данила понял, что сейчас будет решаться его участь. Они вышли в большой прямоугольный зал. Стены, колоннады с капителями в виде лотоса стоящие по малому кругу с капителями, белоснежный пол – всё в этом зале было из молочного мрамора. В самом центре, на полу золотой краской начертан круг. Внутри него на каменном постаменте лежал мертвец в холщовой набедренной повязке. Он вгляделся в черты усопшего и через мгновенье узнал в нём самого себя. И в это мгновенье понял Данила, кто его провожатый. По галереям и коридорам подземелья его вёл Анубис.

Бог загробного мира подошёл к мёртвому Даниле и быстрым движением руки, словно скальпелем, разрезал плоть собачьим когтем. Грудь мёртвого Данилы раскрылась и Анубис засунув свою когтистую кисть внутрь, как опытный мясник, вытащил небьющееся сердце. Подержав его в руке, словно оценивая вес, Анубис взял стоящие у стены весы в виде коромысла. Шест весов также увенчивала бронзовая собачья голова. На одну чашу "страж весов" положил сердце Данилы. На другую – совсем крохотное белое перо богини Маат.  Неведомо откуда, но Данила понял, что сейчас он стоит в «зале двух истин». И если его сердце окажется тяжелее чем невесомое пёрышко богини истины, миропорядка и госпожи загробного мира, то оно будет сожрано страшным чудовищем Амат. Как только он осознал, что находится в подземелье Дуат, из уступа в мраморной стене выглянула огромная крокодилья голова. Издавая громкое и невероятно низкое рычание, похожее на работу двигателя танка в закрытом ангаре, за страшной зубатой пастью показалось и всё бегемотное тело монстра с львиными лапами. Чудовище уселось рядом с постаментом, на котором лежало раскрытое тело Данилы и терпеливо ожидало угощения… – Если моё сердце отдадут этому монстру, то я просто исчезну из всех миров и отправлюсь в небытие. Анубис повернулся к Даниле и произнёс несколько слов на древнейшем языке. Сами слова были ему незнакомы, но смысл их он понял. Его попросили произнести истину отрицания для сорока двух богов.

Не убивал.

Не крал.

Не разбойничал.

Не лгал – эхом от стен отлетали отрицания. Данила отвечал на все вопросы одним словом – нет.

После последнего отрицания Анубис положил сердце на весы. Сначала сердце перевесило перо и резко упало вниз. Но вдруг чаша на которой лежал невесомый пух приобрела вес и перевесила сердце. Весы немного поколебались и стрелка истины остановилась чётко посередине шеста и указала на собачью голову. Из сердца начали вырываться всполохи яркого огненного цвета. Смотреть на ослепительный свет было невыносимо. Данила прикрыл глаза. Даже сквозь закрытые веки он видел это ослепительное сияние. Когда свечение прекратилось и он осторожно приоткрыл глаза, там, где только что стоял Анубис и взвешивал все его деяния, он увидел странную птицу. Ни Анубиса с весами, ни страшного бегемота с крокодильей пастью в колонном зале не было. Внешне птица напоминала цаплю. Оперенье её сверху насыщенного голубого цвета обрамлено золотистой огненной пылью на концах перьев. Перед Данилой стояла мифическая птица Бенну. Голову её венчал хохолок из двух позолоченных по краям длинных красных перьев.

Птица издала пронзительный крик. Вопль её прошёл сильнейшей звуковой волной через все тело Данилы. Непроизвольно он закрыл уши руками. Крик был настолько сильный, что даже волосы на ногах поднялись и завибрировали.

Бенну или птица Феникс, только что своим криком обратило время вспять и определило всё будущее деление времён для него, – догадался Данила. Птица раскрыла свои широкие, сверкающие золотом по краям, крылья и не сильно, словно глухарь на токовище, с мелким тремором стала трясти ими. От всего тела птицы-Феникс начал исходить белёсый дым. Через миг Данила уже не видел птицу. Дымное облако сжалось до размеров теннисного мяча, поднялось над полом и стремительным порывом влетело в грудь Данилы.

14. Звонок

В ту же секунду, лёжа на верхней полке плацкарта, Данила очнулся от резкой боли в груди и подскочивши ударился головой о багажную полку над ним. Сонная пелена спала. Он вспомнил, что едет в поезде домой. Напротив посапывал безмятежным сном Иван.

В Харьков друзья приехали ещё затемно. Денег в кармане Данилы осталось всего десять гривен. Иван предложил попроситься к машинистам этого же состава. На удивление их взяли и даже разрешили сидеть в кабине. Машинисты оказались весёлыми и добрыми. Угостили безумных странников бутербродами и чаем. Всю дорогу травили анекдоты и рассказывали о смешных моментах в своей тяжёлой, но романтической работе. Когда доехали до родного города, то прощались с ними уже, как со старыми приятелями…