Палочка для Рой

Я услышала странный перестук барабанов в отдалении. Он был громоподобен и, кажется, резонировал в моих костях. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что двери, ведущие наружу, были открыты и скелеты, танцуя, входили внутрь.

У некоторых из них были трубы, и я не имела ни малейшего представления, как они в них дуют, не имея лёгких. Остальные били по собственным грудным клеткам, кажется, при помощи собственных костей.

Это были скелеты мужчин и женщин; я повидала достаточно костей, чтобы знать разницу. У некоторых были флейты, также сделанные из костей, а у других свирели из того же материала. Они должны были изрыгать богомерзкий шум, но каким-то образом им удавалось создавать довольно гармоничный звук.

Люди вокруг меня орали подбадривающе и топали ногами. Я чувствовала себя немного неуютно в толпе, без моих насекомых, способных предупредить, так что силой пробилась в передний ряд. Гермиона стояла рядом со мной, широко улыбаясь.

Это было именно то, чего она ожидала, когда решила отправиться в школу магии; я могла прочесть это по её лицу.

Теперь скелеты что-то собирали; они вытаскивали кости из своих приятелей и создавали нечто, что немного напоминало мне трон, за исключением того, что оставшиеся скелеты начали бить своими костями по нему в барабанном ритме, и удары в разных местах вызывали звуки разной тональности.

Вокруг меня бушевала толпа, и я обнаружила, что ухмыляюсь вслед за всеми.

Я раньше никогда не была на концерте. В последние два года перед смертью я проводила большую часть своего времени бодрствования тренируясь, выслеживая Бойню 9 и готовясь к концу света.

Ажиотаж был заразительным, и я обнаружила, что моя нога отстукивает ритм помимо моей воли. Музыка была хороша, странная комбинация рока и чего-то ещё, чего я раньше не слышала. Хотя с момента предательства Эммы, мне стало как-то не до прослушивания большого количества музыки, так что теперь всё это было странным ощущением для меня.

Сейчас я оставалась единственной, кто не танцевал. Слизеринцы и гриффиндорцы танцевали друг рядом с другом, и я видела сияющего Дамблдора. Всё это время это был его план; была ли у этих скелетов какого-то рода магия, которая делала их музыку такой завораживающей, или они просто были настолько хороши? Была ли это массовая истерия, или все просто весело проводили время?

Я обнаружила, что начала танцевать вместе со всеми остальными, практически против моей воли. Танцами я тоже не занималась со времён Эммы.

Странно, что я отказывала себе в музыке и танцах; можно было винить Эмму, но именно я их бросила.

В груди моей разливалось странное ощущение; нечто, что я практически забыла, и мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что же это такое.

Я что, веселилась?

Когда на кону стояла вселенная, веселье было последним, что приходило мне на ум. До этого я была одержима Эммой, Софией и Мэдисон.

Последний раз, когда я давала волю чувствам и веселилась, был в возрасте моего нынешнего тела, и я знала, что я не такой уж хороший танцор. Гермиона справлялась лучше, чем я, а она была ужасным танцором.

Невилл, на самом деле, танцевал не так уж и плохо, а Драко выглядел так, словно был рождён, чтобы танцевать. Я убедилась, что держу дистанцию между собой и остальными; без чувств моего роя, в толпе легко можно было получить удар ножом.

Несмотря на это мелкое беспокойство, оставшаяся часть моего разума была сметена прочь, и в первый раз за долгое время, я дала волю чувствам и на самом деле наслаждалась.

Я скорбела долгое время, не осознавая того. Я скорбела и оплакивала потерю своего детства.

Может, теперь настало время, пускай и на короткий период, хоть немного его вернуть.

Глава 35. Смертенины

— Может, не стоит? — пробормотала Миртл.

После двух часов Танца Скелетов я устала и обнаружила, что хочу лишь отправиться в свою комнату и отдохнуть. Но я обещала Миртл, и это значило, что мне нужно по крайней мере появиться.

— Именно ты хотела пойти, — сказала я. — Хочешь отступить?

Миртл засопела.

— Ты просто хочешь вернуться и проводить время со всеми своими живыми друзьями.

— Это неправда, — сказала Гермиона. Она каким-то образом ухитрилась утянуть Невилла и Милдред за собой. — Мне очень интересно, как проходят вечеринки у привидений.

— Я слышал, как, — сказал Невилл. — Именно поэтому я взял с собой это.

Он приподнял банку… чего-то.

— Что это? — спросила Милдред.

— Привидения любят приносить на свои вечеринки самую протухшую еду, какую только могут достать… они считают, что если запах будет достаточно силён, то они смогут его унюхать, а может и попробовать немного, — сказал Невилл. — Это Сюрстрёмминг(23); предполагается, что это самая вонючая еда в мире.

— Это… действительно предусмотрительно, — сказала я.

Я не обеспокоилась тем, чтобы что-то с собой взять.

— Мы что-нибудь принесли, Милдред?

— Эм-м… я Миллисент, — сказала Милдред. — И нет… мне кажется, ни одно из привидений не сможет унести ни один из подарков.