Паломничество Ланселота

На торговых улицах старого Иерусалима сновали, суетились, толпились горожане в пестрой, но почти одинаково бедной одежде. Группами по двое, по трое сквозь толпу проходили экологисты, перед ними молча расступались.

Дженни шла рядом с коляской Ланселота, одной рукой держась за его руку, а другой ведя в поводу Патти.

Торговцы умоляюще и назойливо зазывали прохожих в свои лавчонки, возле которых на столах были разложены вяленые финики, бобы, травы, сушеная и копченая саранча, рыба подозрительных пород, явно выловленная в отравленных водах Средиземного океана. Ланс удивился: он знал, что в пищу людям годится только рыба из северных морей: рыба с генетическими изменениями из внутренних морей и Средиземного океана, конечно, давала некоторое ощущение сытости, но организмом усваивалась плохо и нередко вызывала отравления и болезни.

Попадались на улицах и мясные лавки, у дверей которых на прилавках лежали мелкие ободранные тушки.

— А что это у вас за мясо? — полюбопытствовал Ланселот, проезжая мимо прилавка мясника.

— Дичь, — коротко ответил тот.

— Какая дичь?

— Обыкновенная. Вороны, крысы, суслики, ящерицы… Берите, все свежее, с ночной охоты.

Продавалась поношенная одежда, плетеная обувь, тростниковые циновки и разнообразный домашний скарб. Попадались и вовсе несуразные вещи — обручи для Реальности, персоники, старинные компьютеры, запасные части для мобилей. Покупатели были подстать торговцам и их товару: с темными лицами и голодными глазами, в ветхой одежде, они бродили между лавочек, изредка останавливаясь и торгуясь. Между прохожими шныряли мальчишки, предлагая из—под полы батарейки Тесла, в которых, по их заверениям, якобы еще оставалась энергия, и просто выпрашивая подачки.

Толпа шумела на разные голоса, а громче всех кричали продавцы воды. Питьевая вода пользовалась неизменным и постоянным спросом, ее продавали стаканами и кружками, зачерпывая или наливая из бидонов, чайников, из пластиковых канистр и бутылок. Большинство торговцев водой носило воду на себе, но некоторые расхаживали по рынку с ослами, нагруженными пластиковыми контейнерами с кранами. Патти на таких осликов косился с любопытством.

— Если нам придется тут задержаться, — сказала Дженни, — мы тоже можем торговать водой. У нас на катамаране достаточно пустых канистр.

— А воду будем брать в источнике, — рассеянно сказал Ланселот, лавируя между прохожими. Но он, кажется, почти не слушал Дженни.

Дженни попал камешек в туфлю, и она на минуту остановилась, чтобы нагнуться и вытряхнуть его и чуть отстала от коляски Ланселота.

— Если ты идешь слушать пророков, сестра, то тебе сюда — направо, — услышала она над собой тихий голос. Она подняла голову и увидела женщину в длинном покрывале, глядевшую на нее искоса, слегка отведя от лица темную ткань.

— Каких проповедников? — спросила она.

— Илию и Эноха, конечно, — ответила женщина. — Если хочешь, можешь идти со мной.

Дженни поглядела направо и увидела, что некоторые прохожие покидают толпу и уходят в узкий, похожий на щель, проход между двух глухих стен.

— Нет, я иду к Башне, — ответила Дженни. — Далеко это?

— А мне показалось, что ты христианка, — не ответив на вопрос, сказала женщина, надвинула на лицо покрывало и быстро скрылась в воротах.

Дженни решила запомнить это место: ей хотелось бы встретиться с иерусалимскими христианами и послушать проповедников, но, конечно, не сейчас. Она ускорила шаг и поспешила нагнать Ланселота.

Они прошли весь старый город насквозь и подошли к высокой древней стене с большими воротами. У ворот стояла охрана, но никого не задерживала: в обе стороны беспрепятственно проходило множество народа.

Прошли и они, и сразу же оказались в новой части города, резко отличавшейся от старого и архитектурой, и людьми на улицах. Старый город был построен из особого светлого иерусалимского камня, делавшего Вечный город солнечным в любую погоду, а в новой части Иерусалима дома были такие же, как в кварталах поздней застройки любого города — бетон, стекло, металл. Ни разрушенных, ни заброшенных домов они не здесь не увидели, а люди были довольно хорошо одеты. Дженни с удивлением отметила, что в толпе попадается много нарядных, изобретательно причесанных женщин с ярко накрашенными лицами. Первое, чему удивились Ланселот и Дженни, были мобили, то и дело проезжавшие мимо них по улицам; некоторые были шикарными, с прозрачными купольными крышами и множеством блестящих деталей. Когда один из них остановился неподалеку от них и из него вышел водитель, Ланселот заметил рулевое колесо перед приборной доской: мобиль был перестроен, чтобы ходить без электроники. Но в основном по улицам сновали "современные" виды транспорта — грузовые и пассажирские тележки, запряженные ослами, велосипеды с колясками—прицепами, рикши и даже носилки—портшезы, носимые клонами. Но больше всего было пешеходов, и казалось, что все жители города двигались в одну сторону — к подножию Башни, и когда Ланселот и Дженни подошли к ней, они поняли, что так оно и есть.