Паломничество в Палестину

Обедня прошла при таком же множестве народа, как и вчера всенощная. Несмотря на тесноту, все молились с видимым усердием; особенно в этом отношении выделялись прибывшие сюда из окрестностей арабы. Приняли участие в богослужении и русские. Смешение языков, какое здесь замечается в день Благовещения, нисколько не портило общего впечатления от торжественной службы. Напротив, это видимое единение народов только радовало нас, русских, и чувствовалось, как будто Христос здесь ближе, чем в другом месте. Его Божественные слова — «по тому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою» — надо бы надписывать над входом каждого христианского храма, чтобы мы помнили главную заповедь нашей религии. Говорят, в этот самый день греки оказали в здешнем храме какое-то препятствие русским учителям. Признаюсь откровенно, я проглядел этот неблаговидный поступок греков и услышал о нём лишь много дней спустя.

Восторженные арабы, прибывшие в Назарет издалека, после обедни собрались во дворе греческого монастыря, чтобы принести поздравление митрополиту Фотию. Он вышел на балкон и, красноречиво приветствовав свою паству, благодарил её. В ответ на это арабы закричали и стали прыгать, шуметь и плясать, быстро помахивая обнажённым оружием. Для русских такое странное выражение восторга и религиозного чувства, конечно, было ново и непонятно, но для южанина, особенно для горячего араба, оно положительно необходимо. Араб в своём экстазе — как огонь. В это время он не может сдержать себя. Ему нужно непременно шуметь, кричать, прыгать, бушевать, плясать, нужно вылить, выразить в чём-нибудь всю страсть, весь пыл своей натуры.

Посетил и я со своей компанией митрополита Фотия, высокого статного грека, с умным лицом, с выразительными глазами. Он известен на Востоке за человека выдающихся способностей. Ему не было ещё тридцати лет, как в Иерусалиме единогласно избрали его на патриарший престол, но в Константинополе воспротивились избранию такого молодого инока (в настоящее время митрополит Фотий утверждён александрийским патриархом).

Митрополит Фотий прекрасно изъясняется по-русски. Мы попросили его объяснить нам, почему православные в Назарете указывают на свою пещеру с колодцем, как на место Благовещения, а католики утверждают, что оно происходило в их храме.

Митрополит совершенно спокойно, не отрицая утверждения католиков, передал нам следующее:

— Православный храм, в котором вы были, очень древний; известно, что он был построен на месте разрушенного храма, происхождение которого относят, чуть ли не к первым временам византийских императоров. Понятно, что если они строили в те времена храм в Назарете, то строили его, конечно, на месте, связанном, по преданию, со священными воспоминаниями. Важнейшее событие, происходившее в Назарете, как вам известно, — это Благовещение. Поэтому, весьма вероятно, оно и происходило на месте нашего храма. А так как под ним находится главный в городе источник, то тем более вероятно предположить, что здесь, когда Матерь Божия почерпала воду, явился Ей архангел; а потом уже он подтвердил Ей своё Благовещение окончательно в доме.

Мы благодарили митрополита за его беспристрастное объяснение и попрощались с ним. Каждого из нас он благословил и одарил на память образком или чётками.

На другой день, испив святой воды у источника Божией Матери и поклонившись иконе Благовещения, на которой Святая Дева Мария изображена стоящей у колодца, мы стали собираться в Иерусалим, но на этот раз другим путём — через Самарийские горы.

ГЛАВА 23. Ездрилонская долина

Выезд из Назарета — Салим мукари — Инспектор П. П. Николаевский — Переправа через ручьи — В Ездрилонской долине — Фаворская битва — Караван в пути — Недостаток в знающем проводнике — Селение Буркин — Арабское священство — Обстановка сельской жизни — Исцеление Христом десяти прокажённых.

Меня разбудили в три часа ночи. Темно. Я поспешил одеться и вышел на крышу дома. Вдали слабый гул голосов.

— Не караван ли это отправляется? — подумал я про себя и постучал в комнату хозяина. Старик-араб вышел навстречу, и мы вдвоём спустились на улицу. Накануне мы сговорились, что он найдёт мне проводника-мукари с ослом до Иерусалима. Подходим к русскому дому. Здесь всё тихо.

— А караван где? — спрашиваю.

— Давно ушёл.

Группа палестинских арабов – крестьян (феллахи)