Паломничество в Святую Землю Египетскую

Первой жертвой стала Франция, которая – на свою погибель – поддерживала колонистов в войне с Англией; именно благодаря контактам с американским масонством французские фармазоны почувствовали достаточно сил, чтобы выступить против своего монарха. Как и американцы, они начали с писания жалоб; затем под руководством масонов маркиза де Лафайета и графа Мирабо превратили созванные Людовиком Генеральные штаты в Национальное Собрание, а после – в Учредительное, и принялись составлять конституцию по образцу американской. Под масонским лозунгом «Свобода, Равенство, Братство» была снесена Бастилия» провозглашена «Декларация прав человека и гражданина», были конфискованы церковные владения и закрыты монастыри – все затем, чтобы разрушить извечный порядок вещей и превратить Францию во второе масонское государство. О том, насколько сильно среди французского масонства было влияние поклонников Изиды, лучше всего свидетельствует факт, что спустя три года после взятия Бастилии на ее руинах был устроен огромный фонтан, увенчанный скульптурой египетской богини в царском головном уборе клафт; струи воды били из обнаженных сосков развратницы.

Как уже упоминалось, под влиянием занесенных из Америки идей в Польше тоже были предприняты реформы, отдающие фармазонской гнилью. Как могло быть иначе, если, кроме Коллонтая, все авторы Конституции 3 мая были записными масонами, связанными с «Храмом Изиды»! Однако труды Четырехлетнего Сейма, стремившегося превратить Польшу в масонское государство, были встречены отчаянным сопротивлением со стороны наиболее преданных Екатерине II поклонников Изиды; вместе с прельщенными ими епископами они провозгласили Тарговицкую конфедерацию и обратились к царице с просьбой прислать войска.

Кто стремился к благу Польши? Реформаторы или тарговичане, к которым примкнул Станислав Август, по-прежнему веривший, что царица питает к нему определенную симпатию? Ни те, ни другие. Проводя в жизнь разные масонские политические концепции, они своими раздорами погубили отчизну. Вторжение русских войск завершилось новым разделом Польши, подписанным 22 января 1793 года.

Вскоре после этого по Варшаве начал ходить сатирический рисунок – чтобы избежать преследований, на нем проставили дату столетней давности, – упрекающий короля за его связи с «Храмом Изиды». Он изображал Станислава Августа в виде лошади с птичьей головой (соединение Погони и Орла), несущей на спине знак ложи: масонское Всевидящее око, испускающее лучи. Перед птицелощадью шла обнаженная женщина с гвоздем в каждой ноге, символ Речи Посполитой, лишенной большинства своих земель и истерзанной, словно Христос на кресте. Ниже шла французская надпись «Носитель глаза идиота», но слово «глаз» было написано не как «oeil», a «oeuil» или «oevil», очевидно, умышленно. Написание «oeuil», которое поклонники Изиды часто использовали как своего рода пароль, объединяет в себе слова «oeil» (глаз) и «oeuf» (яйцо), поскольку глаз, как я упоминал, был для них одновременно символом Великого Яйца, из которого – согласно египетским верованиям – все взяло свое начало. А вариант «oevil», объединяющий французское «oeil» с английским «evil» (зло), одновременно определяет изображение как «oculus malus», дурной глаз, от которого предостерегает Библия, и представляет собой комментарий художника к позорной деятельности короля и «Храма Изиды». Мы не знаем, кем был художник, выполнивший этот рисунок; его барочный, украшенный завитушками инициал в нашем веке уже не разобрать.

«Носитель глаза идиота»

Пропустим последние два года агонии, завершившиеся третьим разделом Польши. Не помогло ни назначение Костюшко главнокомандующим, ни такие отчаянные шаги, как призыв под ружье всех молодых граждан, ни поднятие в Варшаве антироссийского народного бунта по образцу Французской революции. Не помогла ни отмена крепостного права, ни другие

меры, имевшие целью привить на польской почве масонски» идеи. В октябре 1794 года Костюшко попал в плен после проигранной им битвы под Мацеёвицами, а спустя месяц русские войска вошли в Варшаву, где многие жители приветствовали их с чувством облегчения.

Это были не только те, кто желал сохранения старого порядка; русской интервенции радовалась и та часть членов «Храма Изиды», которая связывала свои ожидания не с масонскими авантюрами, а с Екатериной П. Решительно перечеркнула их надежды только смерть семидесятилетней императрицы, которая скончалась в 1796 году от повреждений, полученных при сношении с жеребцом, когда порвались ремни, державшие над нею фыркающее животное. Неужели под старость императрица все же поверила, что она воплощение Великой Богини, которая – в образе кобылы – вступала в сношения с дикими конями?