Паломничество в Святую Землю Египетскую

Оказывается, сразу после того как стервятник унес голову царевича, львица с головой Айши оттащила его тело туда, где Камар высыпал порошок, а затем спрятала в ближайшей пещере и с тех пор заботилась о нем, как только умела. Поливала водой, чтобы оно не иссохло, смазывала смесью молока и меда, чтобы подкрепить его. И все же тело очень исхудало. Живот присох к позвоночнику, все ребра были ясно видны под кожей. Так что, едва голова приросла к туловищу, юноша почувствовал страшный голод. Он ел и пил без перерыва три дня и три ночи, пока не насытился и его тело не стало снова приятно для глаз. Лишь тогда он рассказал Айше, что с ним было с тех пор, как его голову унес стервятник, и представил Айше Узури и Акили, хотя и боялся, как бы она в ярости не растерзала обеих, услышав, что он обещал жениться на них. Но та возложила им на плечи свои могучие лапы и старательно облизала их черные щеки в знак благодарности за спасение жизни Камара, и сказала, что они близки ей, как родные сестры, и она ничего не имеет против того, чтобы он на них женился.

В той же пещере, где Айша держала тело Камара, оказались и сокровища, собранные разбойниками. При виде ящиков, полных золотых монет и драгоценных камней, царевич обрадовался: теперь будет на что вернуться к отцу на родину. Он мечтал снова увидеть старого короля и оказать ему почтение и сыновнюю любовь.

Айша же пересказала ему подслушанный ею разговор двух путешественников, которые не заметили, как она подкралась к их костру. Из их беседы стало ясно, что визирь, посланный выкупить Камара из неволи, уже прибыл в Каир и находился при дворе султана. Тот принял его радушно и стал помогать в поисках, но никто не знал, что стало с царевичем, а хаким Дубан умер в ночь побега. Визирь бы давно уже отчаялся и вернулся в Белый Город, но старый царь слабел с каждым днем и желал лишь увидеть сына, чтобы передать ему трон и спокойно умереть.

Камар спросил Айшу, хочет ли она уехать с ним в его страну, но та ответила, что лучше проведет остаток жизни в пустыне, вдали от человеческих глаз. Царевич нежно простился с ней, а затем вместе с Уаури и Акили направился в Каир.

Явившись в султанский дворец, он увидел отцовского визиря. Сановник так обрадовался при виде царевича, что пал ниц перед ним и разрыдался от счастья. Камар помог ему встать, прижал к груди и распорядился немедленно собираться в дорогу.

Прежде чем двинуться в путь, Камар рассказал султану обо всем, что с ним приключилось. Рассказ поразил государя, но более всего подивился он благородству Айши. И он велел своему визирю призвать лучших художников, чтобы в память об этой необычайной истории вырезать из скалы, под которой на Камара напали разбойники, огромную скульптуру львицы с человеческой головой.

Уже без происшествий царевич вернулся вместе с визирем и его свитой в Белый Город. Отец при виде его исцелился и правил еще много лет. Когда же наконец пришла за ним та, что губит радость, трон занял Камар и правил долго и мудро.

Он горячо любил двух своих чернокожих жен, хотя, как положено настоящему царю, имел, кроме них, еще сто других, а также тысячу прекрасных наложниц. Охотнее всего, однако, проводил он время в обществе Узури и Акили и безумно любил, когда они натирали ему лицо и тело куриным жиром. А когда и их забрала та, что разделяет и разлучает, объявил по всей стране трехдневный траур.

– Какая удивительная сказка! – воскликнула Алиса. – Так Сфинкс в Гизе – это изваяние Айши?

– Выходит, что так, – подтвердил с улыбкой Махмуд. – Сказка соединяет в себе исламские и египетские мотивы.

– Но ведь у Сфинкса мужская голова! К тому же он гораздо старше, чем те времена, о которых идет речь в сказке.

– Ну да, конечно. Но ведь в те времена, когда ее сложили, никто не знал ни того, сколько лет Сфинксу, ни даже того, что он изображает мужчину. Нам это кажется очевидным: мы-то знаем, что у него на голове клафт – а это мужской головной убор, – и что давным-давно у него была борода. А в тринадцатом веке об этом и не подозревали. Вот сказка и пытается объяснить, откуда взялась эта огромная статуя.

– А почему в ней не говорится о пирамидах?

– Может, потому, что они моложе Сфинкса? – Махмуд расхохотался. – Только не спрашивай меня, откуда сказочник узнал об этом. Или откуда он знал, что под песком скрывается тело льва, – ведь много веков видна была только голова. Может, из устного предания? Но это только сказка, над ней нечего особо задумываться.

Солнце жгло уже так немилосердно, что дальше плавать рас-" хотелось. Махмуд взялся за весла, и вскоре лодка пристала к берегу. Они вернулись в гостиницу и снова любили друг друга, а потом сели в «опель» и поехали в полицейский участок.

– Дело сделано. Можем возвращаться в Каир, – сказал Махмуд, когда они вышли из участка. – В сущности, это был пустяк, они вполне могли обойтись и без меня. Но я, конечно, не жалею, что меня сюда вызвали, – по крайней мере нам представился случай лучше узнать друг друга. – Он улыбнулся Алисе.

– И я не жалею, – сказала она, тоже улыбнувшись. – Ну так поехали!