Паломничество в волшебство

– Ну и что? – сказала она. – Они живые существа и не так уж сильно отличаются от нас. Во всяком случае, гораздо меньше, чем мы – от людей. Конечно, не то что Народ Холмов, но все же…

– Главное то, – заявил Друд, – что мы все как-то уживаемся друг с другом. Взять хотя бы нас с людьми. Они вдвое выше нас, у них гладкая кожа, а у нас мех, они умеют писать, а мы нет. Они покупают вещи за деньги, а мы обмениваем одно на другое. У людей много такого, чего нет у нас, но мы не завидуем им, а они не презирают нас. В общем, пока мы уживаемся, все в порядке.

– Мне пора, – сказал Джиб, допивая эль. – До гномов дорога длинная, а мне надо навестить отшельника.

– Я слыхал, ему приходится тяжко, – проговорил Друд. – Стареет, ничего не поделаешь. Сдается мне, он почти такой же старый, как холмы.

– Ты заглянешь к отшельнику? – переспросила матушка Друд.

– А то ты не слышала, – буркнул Друд.

– Подожди минутку. Я хочу кое-что ему передать. Пошлю ему дикого меда. Мне подарил его Народ Холмов.

– Он обрадуется, – сказал Джиб.

Матушка Друд исчезла в хижине.

– Я вот все думаю, – произнес Друд, – чем он живет? Сидит себе на холме над своей пещерой, никуда не ходит, ничего не делает.

– Его навещают, – отозвался Джиб. – Он раздает лекарства – от живота, от горла, от зубов. Но некоторые идут к нему не за лекарствами, а чтобы поговорить.

– Да, пожалуй, гостей у него хватает.

Матушка Друд возвратилась со свертком и вручила его Джибу.

– Ждем тебя к ужину, – сказала она. – Не беда, если припозднишься, чем-нибудь я тебя все равно накормлю.

– Спасибо, матушка Друд, – поблагодарил Джиб.

Он оттолкнулся от плота и направил лодку по протоке. Из камышей стаями вспархивали дрозды; они кружили у него над головой, неумолчно переругиваясь между собой.

От кромки воды берег круто уходил вверх. На краю болота росли огромные деревья, простиравшие ветви над трясиной. Один дуб-великан стоял так близко к воде, что его корни, с которых со временем смыло всю землю, торчали из земли словно растопыренные пальцы. Джиб привязал лодку к одному из корней, перекидал на сушу узелки и топор и выбрался сам. Закинув узелки за спину и подобрав топор, он двинулся по еле заметной тропинке, которая уходила в лощину между двумя холмами. Вскоре тропинка сделалась более утоптанной: здесь ходили торговцы, которые направлялись к пещерам гномов.

Над болотом по-прежнему носились с криками дрозды, но чем глубже Джиб забирался в лес, тем тише становилось вокруг. Шелестела на ветру листва, да слышался порой глухой стук – то ударялся о землю упавший желудь. Раньше поутру на ветвях цокали белки, но сейчас они приумолкли и лишь сновали по стволам едва различимыми тенями, добывая себе пищу.

Подъем был достаточно крутым. Джиб остановился, чтобы перевести дух, и привалился к замшелому валуну. Лес ему не нравился. Он покинул болото несколько минут назад, но уже начал по нему скучать. Лес был мрачным и таинственным, в нем легко заплутаться, тогда как на болоте всегда можно определить, где ты находишься. Нет, лес ему был не по душе.

Глава 5

– Так ты пришел за топором? – спросил гном Плакси.

– Если он готов.

– Разумеется, готов, – буркнул Плакси. – Мы доделали его еще вчера. Однако сядь посиди. Сюда не так-то легко забраться, даже тому, кто молод.

Ниже зева пещеры на склоне холма громоздилась куча земли и шлака. Она наполовину погребла под собой глубокий овраг. Вдоль нее бежала укатанная дорожка, что обрывалась у рудникового отвала. Куча была настолько древней, что сквозь нее проросли и достигли весьма приличной высоты деревья; некоторые из них нависали над оврагом под самыми невообразимыми углами. В глубине пещеры, которая достигала сердца холма, метались блики пламени. Оттуда доносился грохот кузнечных молотов.

Плакси провел Джиба в боковое ответвление пещеры, уходившей к руднику.

– Здесь, – сказал он, – мы сможем спокойно поговорить, и шум не будет нам помехой. К тому же мы избежим опасности угодить под колеса какой-нибудь тачки.

– Копченая рыба, – проговорил Джиб, кладя один из своих узелков на тянувшуюся вдоль стены пещеры полку, – и кое-что еще. А другой для отшельника.

– Я не видел его много лет, – сказал Плакси. – Вот, возьми стул. Я недавно обил его новой овечьей шкурой. Очень удобно.

Джиб сел на указанное место, а гном устроился напротив.

– Вообще-то, – признался Плакси, – я был у отшельника всего только раз, заглянул, так сказать, на огонек. Принес ему пару серебряных подсвечников и больше не ходил. Мне показалось, что я смутил его. Во всяком случае, ему было не по себе. Он, конечно, промолчал…

– Он добрый человек, – заметил Джиб.