Пальцем в небо

— Всё хорошо, девочка! Я с тобой… Только живи, малышка, только живи! — приговаривал он, сопровождая её повсюду и думая, что не простит себе, если что-то с ней… Никогда не простит: сам пристегнулся, а её не успел… Идиот! Эгоист проклятый! Не успел ангелов уберечь…

— МРТ у нас не работает, — сказал кудрявый врач в кабинете УЗИ, отходя, наконец от аппаратуры, — но судя по изображению и снимкам, разрыва внутренних органов нет, кровотечений нет. Из плохого: перелом в двух местах без смещения наружной части левой лодыжки, смещение шейных позвонков от удара и лёгкое сотрясение мозга. Да, и ещё есть ушибы, что в данном случае почти естественно.

— Почему она без сознания? — сухими губами выдавил Джек.

— Резко упало давление, возможно, от испуга. Мы сделали инъекцию. Не волнуйтесь, жить будет.

— А ребёнок?

— Всё в порядке. Сеньорита, можно сказать, легко отделалась.

Вдруг Сандра моргнула и медленно раскрыла глаза, сощурилась, ничего не понимая. Потом стиснула зубы, и, как боец, тут же попыталась улыбнуться, увидев мужа. Протянула к нему руку:

— Джек… живой…

Он, не помня себя от радости, бросился к ней, на колени на пол возле кушетки, принялся целовать её крошечные, нежные пальчики, всю ручку, боясь тронуть пушистую голову — вдруг что! Ведь сотрясение…

— Кроха моя, балерина, любимая, малышка, как же напугала! Как напугала! Я же никак без тебя… Я же не смогу… вообще никак…

Слёзы подступили к глазам в ответ на её трогательное и любимое на русском:

— Родненький мой!

Рука коснулась его волос, а Джек снова принялся целовать пальчики. И вдруг её глаза расширились в ужасе:

— А китёнок?!

— Жив, живой, не ударился, — с трудом дыша то ли от счастья, то ли от боли в рёбрах, проговорил Джек. — Ты не волнуйся больше, всё хорошо, у нас всё хорошо…

— Сеньор, — послышался позади голос врача и ещё чей-то фоном, — вы тоже побывали в аварии, давайте вас осмотрим.

— Я в порядке, — замотал головой Джек. Он и без рентгена знал, что сломал ребро или пару. Так уже было в драке — ни вдохнуть, ни выдохнуть, Сандра заехала каблуком, когда её швырнуло вверх, к крыше. Но разве это важно? Главное, что она жива, и Паблито.

Мужчины не плачут, но слёзы резали глаза и вырывались наружу. От счастья.

Превозмогая боль, Джек склонился над своей малышкой-женой и осторожно погладил ладонью живот. Затем коснулся носом её волос. В них по-прежнему жило солнце. И значит, жизнь продолжается…

Глава 28

Я поправила простыню. Совершенно непонятно было, куда девать ногу в гипсе: набок положишь — ноет, прямо — тоже. Чего только я не перепробовала! Заснула, вообще свесив загипсованную, будто в валенок, лодыжку с кровати. Но днём так не повисишь. Я не находила себе места: сажусь — голова кружится, шею ломит, лягу, покручусь с боку на бок, и не могу больше! Не валяшкинский у меня характер. Хотелось вскочить и бежать на завод, ещё куда-нибудь! Как же весь мир без меня? И подвиги? А вылежать надо целую неделю, как врач велел!

Я вздохнула и неловко сползла на подушку. В окно по солдатски скромной палаты виднелись лишь серые стены домов и уголок ясного неба. Я старалась не думать о том, что случилось вчера, но перед глазами то и дело возникала насыщенно-красная морда грузовика с жёлтыми надписями и смуглые, толстые пальцы на руле.

Я вздрагивала, и меня мутило. Касалась живота, с беспокойством думая о китёнке. Точно ли с ним всё в порядке? А вдруг эти доктора не слишком компетентны?! И куда делся Джек?! Он убежал ещё до больничного завтрака, к которому я не притронулась. Я теперь не смогу не бояться за мужа. Стоит ему исчезнуть из моего поля зрения, в голове всплывают то снайперы, то террористы.

Дверь распахнулась с грохотом. Я натянула простыню под подбородок, прикрывая наготу. Во что переодеться мне не привезли, пришлось ночевать в военном госпитале в одних трусиках. Но пока Джек спал на соседней койке, это было ничего.

— Всё! Мы едем домой, балерина! — пробасил с перебором энтузиазма Джек, влетев в палату, как снаряд, и бросив на стул пакет.

Видимо, моему любимому корсару обезболивающие укололи, потому что вечером, как бы он ни притворялся, всё равно кривился от боли в боку. Но упрямый! Пришлось разреветься, чтобы сделал рентген и сдался в руки травматологу. К счастью, оказалось, перелома рёбер нет, просто серьёзный ушиб. Ума не приложу, чем он мог ушибиться в машине, пристёгнутый! После вчерашнего инцидента я тоже всегда пристёгиваться буду, а лучше пешочком пройдусь…

— В Ростов? — с надеждой вырвалось у меня.

— Нет, малышка… — Джек сел на край кровати и ласково взял за руку. — Долгие перелёты тебе врач не разрешает. И вообще говорит, что лучше не лететь. Но до часа в воздухе снизошёл. Поэтому мы летим ко мне домой — в Сан-Хуан. Уж там я точно защищу моих ангелов от всех сволочей! Там настоящая крепость!

Хм, крепость? Что он имеет в виду? Ладно, увижу на месте… И, наконец, познакомлюсь с его мамой, бабушкой и пирожками! Мне представился уютный домик в пальмах и такие же уютные, но очень красивые женщины в возрасте. Джек ведь красавец, у него и мама должна быть красивой!