Пальцы для Керолайн

От этой профессиональной логики я заулыбался и пришел в хорошее настроение. Мы дошли до ресторанчика, сели за столик и заказали много-много всего разного. К моему счастью и к несчастью Керолайн, продажа спиртного в воскресенье запрещена, и мы вынуждены были общаться на трезвую голову.

– Когда я сделала свой первый фильм о СПИДе, – рассказывала Керолайн, – все надо мною смеялись. Мне говорили – не существует такой проблемы. Подумаешь, десять человек на весь мир больны!… Через девять лет за свой первый фильм я получила самую престижную премию британского телевидения…

Она немного помолчала, поддевая палочками морковку, затем посмотрела на меня и улыбнулась во весь рот:

– Лешка, может быть, мы все-таки попробуем?

– Что? – не понял я.

– Попробуем трахнуться…

– Нет… – ответил я, испугавшись. – Нет!

– Да не бойся ты, не бойся… Я пошутила. Шутка это, Лешка…

Минут десять мы ели молча, а потом Керолайн сказала:

– Ты знаешь, Лешка, п одна на всем сеете… Если я умру, меня некому будет хоронить…

– У тебя много друзей.

– Я имею в виду родственников… Нет на земле ни одного человека с каплей моей крови… Знаешь, как это грустно… А у тебя много родственников?

– Да, – ответил я и коротко рассказал ей о своей семье. Я рассказал ей об отце и своих беспалых братьях. Я не сказал ей лишь одного… Что несмотря на такое количество родных душ на земле, я, по сути, такой же одинокий, как она.

Я завтра уезжаю. Лешка… На один день… Буду послезавтра… Позвони мне послезавтра, я буду ждать. Позвонишь?

– Позвоню, – обещал я.

Почти весь следующий день я провел в номере. Была плохая погода и настроение мое, вторя ей, тоже испортилось… Чего я здесь сижу, в этой Англии?.. Столько дел дома…

В середине дня мне позвонили из отделения «Визы» и сказали, что проблемы мои решились положительно и что я могу в любой момент прийти и получить новую кредитную карту.

Это хорошо, подумал я.

Я побрился, спустился в бар и надрался в этот вечер, как свинья, так что пришлось прибегнуть к помощи официанта, чтобы добраться до своего номера.

Зря ты уехала, сквозь головокружение думал я о Керолайн. Сегодня, может быть, тебе бы и повезло. У тебя был бы шанс попробовать вернуть к жизни человека…

На следующий день я проснулся, когда часы показывали послеполуденное время. У меня трещала голова и во рту было до омерзения противно и сухо. Я дотащился до ванной, залез под холодный душ и полчаса драил зубной щеткой зубы.

Завернувшись в халат, я сел в кресло и стал набирать номер телефона Керолайн.

Там никто не отвечал.

Я решил позавтракать в ресторане и с трудом засунул в себя один круассан, запив его двумя большими чашками кофе.

Затем вновь позвонил Керолайн, но и на этот раз телефон молчал.

Чтобы не терять времени напрасно, я отправился в отделение «Визы». Меня принял молодой человек в тонких золотых очках и очень улыбчивый.

– Вам повезло, – сказал он. – Мошеннику не удалось потратить большой суммы с вашего счета.

Это хорошо, – ответил я. – Но он наверняка попользовался моими наличными денежками!

– Тут ничего не поделаешь, – развел руками клерк и выдал мне новую кредитную карту.

Я вышел на улицу, зашел в первый попавшийся обувной магазин и купил себе пару новых ботинок, попробовав «Визу». Ботинки я выбрал из толстой кожи, окрашенной в черный цвет, и придя в гостиницу, тут же их надел.

Телефон Керолайн не отвечал. Я набрал номер портье.

– Что, – спросил я, – миссис Ковалец не возвращалась?

– Как же, – ответил портье, – она вернулась еще прошлой ночью… Но она плохо себя чувствовала, у нее была высокая температура, и ее пришлось отвезти в больницу…

– А вы не знаете, что с ней?

– Как будто подозрение на воспаление легких…

– А в какой она больнице?

– К сожалений, не знаю, – ответил портье.

Я замолчал, озадаченный полученной информацией.

– Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, – ответил я и повесил трубку.

Нужно уезжать, подумал я. Керолайн больна, найти ее у меня нет возможности, ждать, пока она выздоровеет, тоже не могу. У меня своих больных навалом.

Господи, какая в Лондоне плохая погода… Какое паршивое настроение у меня…

Я снял телефонную трубку и набрал номер аэропорта.

– Есть ли места на завтрашний рейс в Москву?

– Да, сэр, – ответил женский голос. – Вы летите британской компанией?

– Да.

– Вам в салоне для некурящих?

– Да.

– Будьте, пожалуйста, в аэропорту в шестнадцать часов.

– Спасибо, – ответил я.

До моего возвращения на родину оставались сутки… Весь остаток сегодняшнего дня я решил походить по Лондону пешком. Взяв такси, я доехал до Оксфорд-стрит и пошел по ней прямо, никуда не сворачивая.

В пятницу начну принимать больных, думал я… Нужно написать Керолайн письмо.

Оставлю ей свой адрес… По-моему, она скоро должна прилететь в Союз… Может быть, встретимся…

Я прошел пешком одну из самых главных улиц Лондона и решил спуститься к Темзе.

Вдалеке виднелся Национальный театр, и чтобы к нему попасть, нужно было перейти мост, перекинутый через грязные потоки главной реки Великобритании.