Пальцы китайским веером

– Ты сейчас напоминаешь мне кое-кого из моих студентов. Они, садясь отвечать на билет, громко сообщают тему, ну, допустим «Эпоха троецарствия», а потом бодро вещают: «Люди времен трое царствия очень любили французскую живопись. Сейчас я вам расскажу об импрессионистах»[12]. Наивный студиозус полагает: давно впавший в маразм препод не сообразит, что отвечающий ничего не знает про древний Китай и рассказывает о том, о чем имеет хоть какое-то представление. Я не спрашивал тебя про день рождения Глории, поинтересовался, помнишь ли месторасположение трактира. Твои последние слова выдали тебя с головой: ты забыла, что надо ехать на вечеринку.

– Извини, – смутилась я. – Понимаешь, столько дел навалилось!

– И каких? – сразу спросил Феликс.

– Потом расскажу, – заюлила я, – времени нет совсем.

– Адрес шабаша вышлю эсэмэской, – пообещал Маневин. – Имей в виду, Глория обожает музыкальные шкатулки и статуэтки.

– И что? – не поняла я.

– Думаю, про подарок ты тоже не вспомнила, – усмехнулся Феликс. – Пожалуй, куплю сейчас матери что-нибудь, а ты преподнесешь от себя.

Мне стало совсем неудобно. Феликс прав, про презент я не подумала. По некоторым его замечаниям мне давно ясно, что он почтительный, заботливый сын, однако особой любви к Глории не испытывает, им руководят чувство долга и вбитая с детства в голову мысль: примерные мальчики обожают мам и выполняют их приказы. Но Феликс может решить, что я невнимательна к нему, раз так пофигистски отнеслась к празднику будущей свекрови. И ведь он же буквально вчера сказал, что я скоро увижу всех его родственников. Нет бы мне заострить внимание на том, что он имеет в виду, и вспомнить про тусовку!

– Спасибо, – произнесла я, – но симпатичная вещица уже лежит в багажнике машины, упакованная в красивую бумагу с бантом.

– Разреши полюбопытствовать, что ты приобрела? – заинтересовался профессор.

На долю секунды я растерялась. Жизнь вруна тяжела и полна опасностей – солжешь один раз, затем придется выдумывать вторую байку, объясняющую первую, следом третью, подкрепляющую вторую, потом четвертую… ну и так далее. Ей-богу, лучше говорить правду, это гораздо спокойнее и проще. Но я уже ступила на скользкий путь вымысла, отступать нельзя, надо срочно придумать ответ.

– Это шкатулка со статуэткой.

– Да ну? – восхитился Феликс. – Вроде я не упоминал при тебе о коллекции Глории.

– Просто у меня прекрасно развита интуиция, – выкрутилась я.

Глава 19

На первую встречу с дамой, которая, вполне вероятно, станет вашей свекровью, негоже приходить в джинсах и пуловере. А уж если учесть, что Глория отмечает день рождения в ресторане, то появление потенциальной невестки в затрапезной одежде дама сочтет в лучшем случае за недостаток воспитания, а в худшем – за оскорбление. Собираясь пожить у Майи Михайловны, я не планировала похода на тусовки, поэтому ничего парадного из нарядов не прихватила. Ехать в Ложкино времени нет. А ведь еще необходимо купить подарок!

Но если подумать, то можно решить эту проблему. Где-нибудь поблизости непременно обнаружится торговый центр, там и убьем всех зайцев.

Я перестроилась в правый ряд, проехала вдоль тротуара и обрадовалась – вот и большой магазин.

В бутике под названием «Анжелика» за прилавком скучал томный юноша. Услышав, что посетительница ищет платье для коктейля, длина за колено, цвет любой, он окинул меня оценивающим взглядом, остался увиденным доволен, вразвалочку подошел к стойкам, выдернул нечто красное, атласное, щедро усыпанное стразами, и объявил:

– Самое дорогое. Украшения от Сваровски.

– Думаю, смогу найти за углом похожее, но за более высокую цену, – фыркнула я.

Продавец, похоже, не знавший старый анекдот[13], возразил:

– Наш бутик самый крутой. Здесь сама Елена Петровна, жена хозяина, отоваривается.

Я посмотрела на бейджик, прикрепленный к пиджаку консультанта.

– Евгений, давайте подберем что-нибудь поскромнее.

– На вечеринку собрались? – деловито предположил юноша. – Там лучше выделиться из толпы, чтобы вас все заметили. В этом платье вы будете королевой.

– Венценосной особой на мероприятии должна быть дама, которая станет моей свекровью, – вздохнула я, – вполне удовлетворюсь ролью фрейлины. Пока не знакома с матерью жениха, но думаю, для первой встречи…

– Знаю! – потер руки Евгений. – Джастен момент, бите, плиз!

Парнишка метнулся к стенному шкафу, отодвинул дверцу, порылся внутри и вытащил нечто, более всего напоминавшие рюкзак, с которым я ходила с пионерским отрядом в поход. Для тех, кто не застал советские времена, опишу вещь. Цвет – застиранно-грязный хаки. Покрой – мешок с рукавами. Зато ничего варварски блестящего, ни тебе «брильянтов» из бутылочных осколков, ни воланов из фольги.

– Тренд сезона, – отчеканил Евгений, – только вчера сшит руками Ив Сен-Лорана, сегодня прилетел из Парижа. Дорого. Элегантно. В одном экземпляре. Вот кутюр!

– От-кутюр, – протянула я, – мне не по карману.

– Скидочку организую, – пообещал консультант. – Лично для вас – особую!