Пальцы женщины

- Большая проблема стоит перед жителями Нью-Йорка со стоянками для машин: сразу же начинают придираться, если вы поставите машину даже за километр от пожарного депо.

- Да, в Нью-Йорке здорово издеваются над владельцами автомашин, нельзя не признаться.

Он шел впереди меня. Под ногами у нас был ковер, в котором тонули ноги и который должен был стоить не менее семи тысяч долларов. Семь тысяч долларов: мне это казалось огромной суммой денег. Совсем как и малышу, которого спросили, что он считает большой суммой денег. Он ответил: "Восемьдесят семь долларов, это все деньги, которые существуют на земле". Мебель у него была антикварная, с изображенными черными лилиями на белом фоне. На старинном маленьком столе стояла серебряная ваза, наполненная цветами цитрусовых деревьев, которые отражалисьна отполированной поверхности стола. Все вместе взятое производило впечатление большого богатства и роскоши.

- Вы хотите выпить что-нибудь?

- Охотно.

- Он улыбнулся.

- Я думал, что полицейский не должен пить, когда он находится при исполнении своих служебных обязанностей.

- Я нарушаю регламент.

Этот ответ ему не понравился: он подходил к его собственной философии. Я чувствовал, как его враждебность по отношению ко мне, уменьшилась. Он взял хрустальный графин и наполнил два стакана.

- Лучший сорт Бурбона без прикрас, - сказал он. - У меня в Тенессее есть пациент и он каждый год присылает мне это вино. Без федеральной таксы. Совершенно нелегально. Возражений нет?

- Мы находимся в Нью-Йорке. Тем хуже для федералов.

Это замечание ему очень понравилось. Я сел.

- Вам нравится этот стул?

- Очень красивый.

- Это Чепандел из красного дерева, - с гордостью проговорил он. - А влт стол, который я подобрал ему под стать в краю Ермег.

- Ермег?

- В Ирландии. Это дом моих предков, - сказал Хенли, - многое здесь сделано из вишневого дерева в ХVIII веке. - Он погладил поднос, который блестел, как шелковый. - Десять пластов красок, наложенный один на другой, чтобы дерево хорошенько пропиталось и все от руки. Вот потому то так хорошо и просматривается дерево. Я кончиками пальцев погладил дерево.

- Можно подумать, что это шелк, - сказал я. И тем же тоном прибавил:

- Где находится доктор Лион?

Иногда неожиданно заданный вопрос может застигнуть врасплох подозреваемого. Но не такого парня.

- Дорогой друг, откуда я могу знать, где она находится.

- Судя по тому, что я слышал, вы достаточно крепко связаны между собой.

- Да. Было время, но она стала слишком надоедливой. Я порвал с ней.

- Как это?

- Вот так. Я могу вам налить еще?

- Ну разумеется.

Он налил еще, на этот раз двойную порцию.

Я медленно тянул свое виски. Вне всякого сомнения у него был хороший товарищ в Тенессее. Я снова быстро осмотрел помещение: иногда поведение спокойное и молчаливое невольно начинает действовать на нервы собеседника. На лбу у него выступает пот, цвет лица часто меняет окраску, от красного до совсем бледного. Он начинает облизывать губы и пьет много воды.

Но его лоб оставался сухим. Лицо не изменяло своей окраски и он не облизывал свои губы. Это не означало того, что он не был виновен. Он просто не испытывал ни малейшего угрызения совести или сожаления о том, что он сделал. Этот парень был крепкий орешек.

Я оттолкнул свой стакан.

- Вы позволите мне бросить взгляд на помещение.

- У вас, без сомнения, имеется мандат на производство обыска с целью обнаружения того, что вы ищете.

Он знал, что у меня не было мандата. Я сказал ему об этом.

- Нет мандата. Гммм...

Он посмотрел на меня: легкая улыбка блуждала на его губах. Он создавал впечатление, как будто у меня расстегнулся гульфик на брюках и я не замечал этого.

- Знаете, я могу попросить вас об уходе.

- Нет, вы не можете. Не забывайте, что вы сами пригласили меня войти. Но совершенно верно, я не могу обшаривать ваше помещение.

- А-а, если вы хотите просто бросить взгляд на мое жилище, то конечно не я, добрый гражданин своей страны, буду вам в этом препятствовать.

Я встал. На этот раз я был настороже. Здесь мне было нечего смотреть, но в надежде, что он может совершить хоть маленькую ошибку, я открыл ящик. Я искал коробки, оберточную бумагу и веревки, подобные тем, в которых были упакованы присланные пальцы. Я искал скальпель, которого не хватало на "Веселом". Я искал предметы, могущие доказать, что он спрятал ее где-нибудь. Ничего.

Он следовал за мной шаг за шагом, указывая на маленькие ящички, которые я пропускал.

Я открыл их все. Я мог найти в них письма докторши, но это не дало бы мне право задержать его.

Сигареты, спички, вата. Никаких писем. Ничего. А к чему бы они ему? Это был блестящий человек человек, но без сомнения был намного умнее и интеллегентнее меня.

Ничего в шкафах. Я чувствовал, что краснею под его наблюдательным, вежливым и немного насмешливым взглядом. Никакого доктора Лион в глубине мешка для грязного белья. Никаких платьев, которые могли бы ей принадлежать. Но даже, если бы я их и нашел, это все равно бы ничего не означало. Ведь лна провела немало дней и ночей у него в доме.