Память

Маша не была единственной, были еще дети, да и взрослые, которые о себе помнили только номер, полностью отвыкнув от имени, их в санбате, а потом и в госпитале нажевали, как придется, любое имя было лучше номера. Откликавшаяся на имя Машенька, скорей всего просто не поняла еще, что происходит. Ведь освобождение и переход в новые условия случились слишком быстро, молниеносна, а мальчик хорошо помнил пожилого доктора, рассказывавшего, почему освобожденные узники так себя ведут и отчего пугаться не надо.

Испугавшаяся чего-то во сне Маша была разбужена бережными касаниями находившегося рядом с ней мальчика. Раскрыв глаза, девочка узнала сержанта, подняла дрожавшие, будто от перенапряжения руки, и потянулась обнять его. Гриша прижал ее к себе. Номер девять-ноль-четыре-пять, вдыхая запахи войны, которыми прописалась гимнастерка спасителя, чувствовала себя как-то совершенно необыкновенно, начиная верить в то, что они спасутся.

Тут Гриша хлопнул себя по лбу, вспоминая слова дяди Сёмы. Шлюпки использовались для спасения, значит, в них должен был быть запас еды и воды. Ну, что за еда у фашистов, сержант проверять не хотел, а вот обнаружившаяся вода была целым богатством. Еще была, конечно, проблема туалета, но ее можно было решить и попозже.

* * *

Гриша уже подумывал взять языка из кого-нибудь в экипаже, когда вечером на горизонте показались какие-то огни. Они были в пути уже около семнадцати часов, то есть остров находился сравнительно недалеко. Внимательно вглядевшись, мальчик решил, что пора делать ноги и дальше самим — на веслах, потому что в большом порту при сходе с корабля можно было и влететь.

— Держись, — усмехнулся сержант, делая все точно также, как учил его дядя Сёма. Шлюпку он подготовил, повернув два рычага, затем залез внутрь, пока кран опускал судно.

Приготовивший пистолет-пулемет юный солдат, тем не менее, надеялся на то, что из рубки не заметят. Ему повезло — рубка по какой-то причине проигнорировала сигнал о спуске малой открытой шлюпки, возможно, посчитав, что им кажется, ну кто мог спустить лодку ночью и непосредственно перед рейдом? Поэтому Гриша сумел взяться за весла. Опыта у него, конечно, не было, но разобрался сержант довольно быстро, отправляясь в сторону берега, но чуть поодаль от ярких огней порта.

— Куда? — спросила номер девять-ноль-четыре-пять, не понимая смысла действий мальчика.

— Там, где огни — там порт, — коротко объяснил он. — Порт для нас опасен, потому что не хочу тобой рисковать, да и патронов может не хватить, понимаешь?

— И ты? — говорилось почему-то очень плохо, не хватало дыхания, Гришка это, кстати, видел.

— Обойдем порт, а там двинемся к твоим… Телеграмму бы им дать, что ли, — о существовании телефонов он забыл, зато не забыла номер девять-ноль-четыре-пять.

— Можно позвонить, — сообщила она ему. — Вдруг…

Да, надежда на помощь была, но Гриша ни на минуту не забывал, что вокруг враги. Налегая на весла, он двигался в сторону береговой линии, а в лодке расслабленно лежала номер девять-ноль-четыре-пять, от которой, по ее мнению, ничего не зависело. Грести мальчику было тяжело, но он справлялся, ибо знал, что никто не сделает, если он не сделает. Через час Гриша решил остановиться, перекусить самому, дать немного хлеба Машеньке и попить. Нужно было хоть чуть-чуть отдохнуть.

Ждать до утра, впрочем, не стоило, поэтому Гриша снова налег на весла. Машенька спала, повизгивая во сне. Видимо, опять снилось что-то не самое приятное, но пока, вроде бы, не слишком страшное, поэтому можно было грести. Да и надо было, поэтому вымотавшийся уже сержант греб, пока, наконец, днище лодки не заскрежетало о камни.

Устал он, конечно, очень сильно, на часах было что-то около пяти утра, это значило — скоро рассвет. Достав немецкий фонарик, тоже подаренный разведчиками, Гришка осветил узким лучом все вокруг. Камни были вполне проходимыми, поэтому мальчик принялся осторожно будить Машу, чтобы вынуть ее и вещи из лодки. До рассвета надо было хотя бы замаскироваться, углубившись в территорию врага.

— Сейчас найдем место, где полежать, — сообщил девочке утомленный сержант.

— Давай я понесу, — номер девять-ноль-четыре-пять указала на вещмешок. Подумав, Гриша кивнул, так было действительно комфортнее.

Неподалеку виднелся лес или парк, к которому мальчик и двинулся. Несмотря на то, что Маша была очень легкой, нести ее становилось все тяжелее — очень устал на веслах Гриша, но он просто очень хорошо знал, что такое «надо». Едва держась на ногах, сержант обустроил место для лежания, уложив девочку, после чего устало опустился на землю, чтобы хоть немного отдохнуть.

— Поспи, — тихо произнесла номер девять-ноль-четыре-пять, потянувшись погладить своего героя. — Тебе же тоже надо отдохнуть.

— Ладно, — Гриша принял ее правоту, — услышишь чего-нибудь — буди сразу, договорились?

— Да, — робко улыбнулась ему девочка, подползая поближе.

— Вот и ладно, — кивнул Гришка, расслабляясь.