Память

– Я… У меня, знаешь, было несколько паршивых дней сразу после… Но я через это прошел.

– Мы с твоим отцом были почти готовы сорваться домой. Несколько раз.

– Рад, что вы этого не сделали. Но это не значит, что сейчас я не рад тебя видеть, – торопливо добавил он.

– Гм. Я считала, дело в том, откуда подует ветер.

– Возможно, я бы до сих пор прятал голову в задницу, – уныло признался Майлз, – но возникли кое-какие обстоятельства. Ты слышала про Саймона.

– Да, но не все. Хотя… Элис рассказала мне больше, чем вы оба – что ты, что Грегор. Ну и как он?

– Нормально. Он здесь. Спит. Этой ночью мы засиделись допоздна. Думаю… лучше пусть он сам тебе об этом расскажет. Столько, сколько сможет. – Он предусмотрительно добавил: – Физически он выздоровел, но немножко… ну, боюсь, он сейчас гораздо более рассеянный, чем тот Саймон, к которому ты привыкла. Ты сама довольно быстро разберешься, когда поговоришь с ним.

– Понимаю. – Она слегка нахмурилась. – Как только смогу. Через час у меня деловой завтрак с Элис. И мне очень хочется познакомиться с Лаисой.

– Так тебе удалось успокоить ее родителей? Леди Элис говорила, что она сама этого не смогла.

– О, Элис проделала хорошую работу по подготовке почвы. Конечно, чувства родителей Лаисы естественным образом неоднозначны. Как те самые Тоскане, они, понятное дело, в восторге от перспективы приобрести еще большее влияние, как для себя, так и для своей компании, и, к их чести, для Комарра в целом.

– Если они именно так и думают, то ошибаются. Грегор слишком сознательно относится к необходимости выглядеть беспристрастным, чтобы делать чересчур много явных одолжений родственникам своей жены.

– Вот это я мягко и дала им понять. Соображение у них имеется, рада заметить. Их восторг умеряет искреннее беспокойство о безопасности и личном счастье дочери. Хотя, безусловно, для них способ достижения этой цели – такая же загадка, как и для любых родителей. – Она сухо ему улыбнулась.

А это уже в его адрес? Бесспорно. – Ну… а как отец? Как он воспринял… все это? – Неопределенно дернув плечом, Майлз таким образом обозначил свое новое, штатское существование.

Она откашлялась. – Смешанные чувства, неоднозначные реакции. Он передал мне для тебя всякого рода противоречивые заверения, которые я, по-моему, могу свести к одному: он тебя поддержит. Всегда.

– Это-то я знаю. Вопрос был не совсем в том. Он был… очень разочарован?

Теперь плечами пожала она. – Мы все знаем, как тяжело ты работал, чтобы достичь того, чего достиг, вопреки всем неравным шансам.

«Она ускользает от ответа, черт возьми.»

– Его гораздо больше беспокоило, что с тобой произойдет потом, когда ты останешься болтаться без опоры под ногами, – добавила она. И постучала длинным пальцем по официальной цепи. – Должна сказать, это очень изобретательно со стороны Грегора. Приятно видеть, что со зрелостью к мальчику приходит и искусность.

– Подожди, пока Саймон не объяснит тебе, что за ядро я должен волочь на этой проклятой цепи.

Она приподняла бровь, но допытываться не стала. Майлз задумался на мгновение над спокойными материнскими манерами графини Форкосиган и их отличием от так и остающихся в проекте жизненных планов, которые леди Элис строила против – именно против! – Айвена. В целом он убедился, что спокойное уважение графини страшнее какого угодно прямого вмешательства. Ты вдруг обнаруживаешь, что жаждешь быть достойным этого уважения. Графиня играла роль незаинтересованного наблюдателя почти со стопроцентной убедительностью – стиль, которому Грегор, несомненно, научился от нее.

В дверной проем просунулась физиономия Мартина, чье выражение при виде графини превратилось в благоговейный страх. – Милорд? Э-э-э, ваша машина готова и вообще…

Графиня махнула Майлзу рукой, отпуская его. – Если тебе нужно идти, отправляйся. Я примусь за Саймона.

– Похоже, моей работой сейчас станет расшевелить его бывшее ведомство. – Вкус этого слова «бывшее» Майлзу ох как не нравился. – Гарош не спешил форсировать работы по этому делу. Хотя не думаю, что могу упрекать СБ за отказ делать выводы, еще не получив исходных данных.

– А почему нет? Прежде они так делали, и довольно часто.

– Ну-ну. Не ехидствуйте, миледи моя мать. – И Майлз в высшей степени по-форски откланялся.

– И вообще я рада, что застала тебя здесь, – сказала она ему в спину.

– Где же еще?

Графиня поколебалась, затем с кислым видом призналась: – Я поспорила с Эйрелом, что ты предпочтешь маленького адмирала.

Глава 22