Память

Операция по вживлению в мозг части устройства-контроллера оказалась, в первую очередь, не такой длинной и страшной, как ожидал Майлз. Ченко, уже успевший привыкнуть к слегка параноидальному взгляду на мир своего знаменитого пациента, позволил тому во время операции оставаться в сознании и наблюдать все на мониторе, предусмотрительно установленном как раз над держащими его голову зажимами. На следующее утро Ченко разрешил Майлзу встать и отправиться домой.

Два дня спустя они снова встретились в Имперском госпитале, в неврологической лаборатории Ченко, для проведения последней «проверки на дым».

– Хотите проделать все сами, милорд? – спросил врач Майлза.

– Да, пожалуйста. Все равно я это должен делать.

– Я бы не рекомендовал вам делать это самому постоянно. Рядом с вами должен быть наблюдатель, особенно вначале.

Доктор Ченко протянул ему новый загубник и прибор-активатор. Аппаратик прекрасно умещался у Майлза в ладони. Майлз снова лег на стол, проверил показания активатора в последний раз, прижал его к правому виску и включил.

Разноцветные конфетти.

Тьма.

Майлз резко распахнул глаза. – Пфу! – выговорил он. Затем подвигал челюстью и выплюнул загубник.

Ченко, радостно нависший над ним, подобрал загубник и, положив руку Майлзу на грудь, прижал, не давая сесть. Активатор теперь лежал поверх монитора рядом с Майлзом; интересно, не пришлось ли Ченко ловить его в полете? – Пока нет, прошу вас, лорд Форкосиган. Нам нужно проделать еще некоторые замеры. – Ченко со своими медтехниками засуетился у аппаратуры, что-то фальшиво мурлыча себе под нос. Майлз принял это за добрый знак.

– Ну… теперь вы закодировали сигнал активации, как я вас просил, Ченко? Мне не хотелось бы, чтобы эта чертова штука случайно включилась, когда я, например, прохожу через сканер безопасности.

– Да, милорд. Ничто не может запустить ваш стимулятор припадков, кроме активатора, – в очередной раз обещал ему Ченко. – Лишь он замыкает цепь.

– Если я по какой-то причине разобью голову – не знаю почему, скажем, при крушении флаера или чем-то таком, – нет никаких шансов, что эта штука включится и уже не выключится?

– Нет, милорд, – терпеливо ответил Ченко. – Если вы когда-нибудь получите такую травму, которая повредит установленный внутри мозга чип, то вам будет уже не о чем беспокоиться. И нечем.

– О! Отлично.

– Хм-хм, – напевал Ченко, заканчивая с мониторами. – Да. Да. Длительность ваших конвульсивных проявлений на этот раз составила едва ли половину от продолжительности неконтролируемого припадка. Телодвижения тоже сглажены. Схожие с похмельем эффекты, о которых вы мне сообщали, также должны уменьшиться; постарайтесь в течение следующих суток понаблюдать за ними и рассказать о ваших субъективных ощущениях. Да. Это должно стать частью вашего обычного распорядка дня, все равно как чистить зубы. Проверяйте по телеметрической панели активатора ваш уровень нейромедиаторов, каждый день в одно и то же время: скажем, вечером перед тем, как ложиться спать. И когда он превысит половину – но до того, как он достигнет трех четвертей, – разряжайте хранилище.

– Слушаюсь, доктор. Так я уже могу летать?

– Завтра, – ответил Ченко.

– А почему не сегодня?

– Завтра, – повторил Ченко тверже. – После того, как я еще раз вас осмотрю. Будьте послушным мальчиком, милорд, пожалуйста.

– Похоже на то… что придется.

– На бетанские доллары я бы пари держать не стал, – пробормотал Ченко себе под нос. Майлз притворился, что не расслышал.

Леди Элис, подстегиваемая Грегором, назначила официальную церемонию императорской помолвки первым светским мероприятием беспокойного сезона Зимнепраздника. Майлз не был уверен, означало ли это императорскую твердую решимость, пыл новобрачного или ощутимый ужас Грегора перед тем, что Лаиса в любое мгновение может очнуться от своего любовного тумана, осознать грозящие ей опасности и сбежать так далеко и так быстро, как только сможет. Возможно, все три причины одновременно.

За день до церемонии на Форбарр-Султану и три близлежащих Округа обрушилась худшая за последние четыре десятилетия зимнепраздничная метель, заставив закрыться все коммерческие космопорты, снизив активность военных и поставив под вопрос прибытие находящегося сейчас на орбите вице-короля Сергияра. Взвихренный ветром снег свистел почти горизонтально мимо окон особняка Форкосиганов и с неудержимостью морского прилива наметал сугробы, достигавшие в отдельных столичных кварталах окон второго этажа. Поэтому благоразумно было решено, что вице-король граф Форкосиган не станет приземляться до следующего утра, а по прибытии отправится сразу в Императорский дворец.