Память

– Не думаю. – Майлз прищурился, на краткое мгновение обратив взгляд внутрь себя. Вновь обретенное спокойствие было по-прежнему там, внутри, но но совсем не утомляло. – Просто я двинулся в другом направлении. Форховис говорил мне, что я – самый молодой Имперский Аудитор с Периода Изоляции. Насколько я понимаю, ты этого поста ни разу не занимал.

– Нет. Этот пост я как-то пропустил. И твой дед тоже его никогда не занимал. Как и прадед. Вообще-то… нужно поискать, но по-моему ни один из графов или лордов Форкосиганов не был Имперским Аудитором.

– Я проверил. Ни один. Я первый в семье, – самодовольно сообщил Майлз. – Я беспрецедентен.

Граф улыбнулся. – Это не новость, Майлз.

Глава 29

Майлз стоял возле таможенного коридора в вестибюле самой большой пересадочной орбитальной станции Комарра. «И пахнет, как на космической станции, да уж.» Далеко не нежное благоухание – странная и резкая смесь, составляемая запахами работающих механизмов, электроники и всяческих испарений человеческого тела; ледяной воздух, прогоняемый сквозь фильтры, никогда не избавляется от этого запаха до конца. Но для него этот аромат – знакомый, привычный и необыкновенно ностальгический. Атмосфера адмирала Нейсмита, подсознательно возбуждающая его даже сейчас.

Станция была одной из дюжины таковых, вращающихся на орбите вокруг единственной и наполовину заселенной планеты системы. Еще три, размещенные глубже в космосе, кружились вокруг хилого комаррского солнышка, плюс каждый из шести выходов П-В туннелей мог похвастаться своей парой станций, военной и коммерческой. В этой широко раскинувшейся сети появляются, исчезают и перемещаются пассажиры и грузы, имеющие отношение не только к Барраяру, но и Полу, Ступице Хеджена, Сергияру и следующему за ним Эскобару, а также дюжине других связующих маршрутов. Вновь открылся торговый путь на Ро Кита и всю остальную Цетагандийскую Империю; хотя они и беспокойные соседи, но через них идет все возрастающий поток перевозок. Собираемые здесь пошлины и налоги представляют собой немаловажный источник доходов Барраярской империи, далеко превышающий любые суммы, какие можно было выжать из бедных крестьян, выращивающих зерно на родной планете. Вот это – тоже часть Барраяра, и он должен не забыть сказать об этом рожденной к космосе Элли Куинн.

На Комарре Куинн сможет быть почти счастлива. Закрытые куполами города будут напоминать ей родину – космическую станцию. Конечно, большинство обязанностей лорда Форкосигана ограничит его пребывание узким кругом вокруг Форбарр-Султаны. Столица притягивает к себе всех честолюбивых людей, словно по закону всемирного тяготения. Но можно ведь иметь второе жилище на одной из здешних станций, маленькую уютную дачку в глубоком космосе… «Только от гор далековато».

Вчера он провожал на этой же станции графа с графиней, улетавших обратно на Сергияр. Майлз составил родителям компанию от Барраяра до Комарра на борту их правительственного курьерского корабля. Пять дней в стенах скачкового корабля, в относительном уединении, дали им для разнообразия достаточно времени поговорить. К тому же Майлз улучил возможность и выпросил у отца личного оруженосца, спокойного и надежного Пима. Графиня поворчала было, что в обмен им надо было бы потребовать матушку Кости, но все же отдала ему самого любимого из своих оруженосцев. А граф пообещал прислать ему в ближайшее время еще пару, выбрав тех, чьи жены и семьи чувствовали себя наиболее неуютно, оторванные от своего родного города и привезенные в дикие земли Колонии Хаос.

Толпа на выходе с таможенного контроля делалась гуще; прибывающие пассажиры просачивались сквозь таможенный коридор и спешили либо к месту своего дальнейшего назначения, либо к стоящим в ожидании группкам людей, приветствующих их с деловой учтивостью или родственным энтузиазмом. Майлз тщетно приподнимался на цыпочки. Девять десятых прибывших успело разойтись, когда быстрой походкой в двери прошла Куинн. Из осторожности соблюдая инкогнито, она оделась по комаррской гражданской моде в шелковый белый стеганый жакет и такие же брюки. Наряд прекрасно оттенял ее темные кудри и сверкающие карие глаза; впрочем, Куинн украшала собой любое, что было на ней надето, – даже драный комбинезон или просто грязь.

Она тоже вытягивала шею в поисках Майлза и пробормотала довольное «Ха!», увидев, как он машет рукой из-за чьего-то плеча. И тут же принялась пробираться к нему сквозь толпу, ускоряя шаг. Она сбросила на пол серый баул, который качался у нее на плече, и они бросились друг другу в объятия с такой силой, что Майлз едва устоял на ногах. Ее аромат проник бы через любое число этих дурацких атмосферных фильтров на станции. «Куинн, моя Куинн.» После доброй дюжины поцелуев они отодвинулись друг от друга ровно настолько, чтобы можно было разговаривать.

– Так почему ты попросил меня привезти все твое барахло? – с подозрением спросила она. – Мне не нравится, как это прозвучало.

– А ты привезла?