Память

«Нанесем удар по всей линии фронта». Мрачно улыбаясь, он прикрепил награды на место. Надел белую шелковую рубашку, расшитые серебром подтяжки, коричневые брюки с серебряным кантом, обул сверкающие кавалерийские сапоги. И последним – тяжелый китель. Прицепил дедовский кинжал – ножны выложены перегородчатой эмалью, в украшенной драгоценными камнями рукоятке спрятана форкосигановская печать – на прилагавшийся к нему ремень, и застегнул тот вокруг талии. Причесал волосы и отступил на шаг назад, чтобы оглядеть себя в зеркале во всем своем блеске.

«Делаемся местными, а?» Саркастически внутренний голос делался все тише.

– Если тебе предстоит разбираться с гордиевым узлом, потрудись упаковать в свои пожитки меч, – это было первой фразой, произнесенной им вслух.

Мартин, поглощенный чтением, услышал топот сапог Майлза, поднял взгляд от ручного считывателя… и, приятно видеть, даже среагировал не сразу.

– Подгони машину вокруг дома к переднему крыльцу, – холодно проинструктировал его Майлз.

– А куда мы едем? Милорд.

– В Императорский дворец. Мне назначена встреча.

Глава 16

Грегор принял Майлза в спокойном уединении своего кабинета в северном крыле дворца. Он сидел за комм-пультом, рассматривая какое-то изображение, и не поднял взгляда, пока мажордом не объявил о приходе Майлза и не удалился. Грегор набрал контрольную фразу, и голографическая картинка исчезла, а за ней обнаружился кипящий от ярости низенький человечек в коричневом мундире.

– Хорошо, Майлз, так в чем же де… Боже правый! – Грегор изумленно выпрямился; чем больше подробностей он замечал, тем выше ползли его брови. – Не думаю, чтобы когда-либо видел тебя, намеренно строящего из себя фор-лорда.

– В данном вопросе, – заметил Майлз, – «намеренно» валит из меня, как дым из ушей. Готов спорить… – его обычным афоризмом было «готов спорить на мои серебряные Глаза Гора», – …на все, что угодно, что с Иллианом творятся гораздо бо́льшие неприятности, чем тебе докладывает Гарош.

– Его доклады неминуемо представляют собой краткие обзоры, – медленно произнес Грегор.

– Ха! Ты тоже это почувствовал, верно? А передавал ли тебе Гарош хоть раз слова Иллиана, требующего меня к себе?

– Нет… а он требует? И как ты об этом узнал?

– Узнал – как бы это выразиться – из заслуживающего доверия анонимного источника.

– Насколько заслуживающего?

– Чтобы предположить, что меня подставили и всучили дезинформацию, надо приписать весьма причудливый образ мыслей человеку, которого я считаю чуть ли не болезненно прямолинейным. И тогда возникает проблема мотивации. Скажем так: он заслуживает доверия с практической точки зрения.

– Насколько я понимаю, – медленно проговорил Грегор, – Иллиан в настоящий момент… ну, скажем прямо, опаснейшим образом не в своем уме. Он требует массу невообразимых вещей. Как пример, мне упомянули про налет флота скачковых кораблей на Ступицу Хеджена, чтобы предотвратить воображаемое вторжение.

– Когда-то это было реальностью. Ты сам там был.

– Десять лет назад. Откуда ты знаешь, что и это не из разряда того же галлюцинаторного бреда?

– Именно в этом и дело. Я не могу об этом судить, потому что мне не позволили его увидеть. И никому не позволяют. Ты уже слышал об этом от леди Элис.

– Э-э, да.

– Теперь Гарош не пустил меня уже дважды. Сегодня утром он обещал, что прикажет меня парализовать, если я буду по-прежнему ему досаждать.

– А насколько ты ему досаждал?

– Ты, несомненно, можешь запросить – на твоем месте я бы сказал «желаю и требую» – сделанную с комм-пульта Гароша запись нашей с ним беседы. Возможно, ты найдешь ее даже забавной. Но, Грегор, я имею право видеть Иллиана. Не как его бывший подчиненный, но как сын своего отца. Это – обязательства фора, которые не пересекаются с военной иерархией СБ и входят, если можно так выразиться, через другую дверь. Несомненно, к смятению СБ – но это их проблемы. Я подозреваю… сам не знаю, что подозреваю. Но я не могу сидеть неподвижно и ждать, пока меня не осенит.

– Думаешь, там пахнет паленым?

– Не… обязательно, – произнес Майлз уже спокойнее. – Но порой глупость может быть столь же скверной, как и злой умысел. Если поломка чипа – что-то вроде моей крио-амнезии, то для Иллиана это настоящий ад. Заблудиться в своем собственном мозгу… таким одиноким, как тогда, я не был никогда в жизни. И никто за мной не пришел, пока туда не ворвался Марк. В самом лучшем случае – Гарош не справляется с этим делом из-за нервозности и отсутствия опыта, нуждаясь в том, чтобы его мягко – или не так уж мягко – подправили. А в худшем… возможность намеренного саботажа должна была прийти в голову и тебе. Даже если ты не особо обсуждал ее со мной.

Грегор кашлянул.

– Гарош попросил меня этого не делать.

– Прочитал наконец мои файлы, да? – поколебавшись, спросил Майлз.

– Боюсь, что так. У Гароша очень… строгие понятия о лояльности.

– Ага, ну что же… Не его понятия о лояльности я ставлю под сомнение. А его здравый смысл. Я по-прежнему хочу туда.

– Повидать Иллиана? Думаю, я могу распорядиться. По моим подсчетам, время для этого настало.