Память

С этими словами снова появился тот самый слуга, ведя в поводу самую великолепную невысокую белую кобылку, какую Майлзу приходилось видеть в жизни; даже дедовы конюшни с дорогими чистокровными скакунами не были исключением. Большие глаза, изящные ноги… копыта отполированы до блестящего черного цвета. В длинную серебристую гриву и струящийся хвост вплетены алые ленты, в тон к такого же цвета попоне, не говоря уж о расшитых алым поводьям, прикрепленных к позолоченной уздечке.

– О боже! – Лаиса чуть не задохнулась от восторга, влюбленными глазами созерцая животное. – Можно мне ее погладить? Но я понятия не имею, как ездить верхом!

– Ну конечно же! – Грегор подвел ее к боку кобылки, и Лаиса, смеясь, потянулась руками к шелковистой шее, запустила пальцы в блестящую гриву. Кобылка безмятежно прикрыла глаза, спокойно принимая эти знаки искреннего внимания. – Я сам ее поведу, – сказал Грегор. – Просто шагом. Она очень спокойная. – С точки зрения Майлза, животное было в двух шагах от того, чтобы просто заснуть; Грегор явно исключил всякую возможность неприятных инцидентов с лошадью, омрачивших бы это шоу.

В щебетании Лаисы звучало одновременно сомнение, восхищение и нечто вроде «пожалуйста-уговорите-же-меня». Майлз склонился к леди Элис и прошептал: – Где Грегор отыскал эту лошадь?

– За три Округа отсюда, – шепнула она в ответ. – Вчера ее на аэрокаре доставили во дворцовые конюшни. Грегор за четыре для загонял всю свою прислугу до сумасшествия, планируя каждую деталь этого обеда.

– Я вас подсажу, – продолжал Грегор, пока конюх держал разукрашенные поводья. – Вот, позвольте, я покажу вам, как надо. Согните ногу, а я сложу ладонь чашечкой…

Потребовалось три попытки и изрядная доза смеха, чтобы водрузить Лаису на лошадь. Если Грегор и попытался втихую ее пощупать, то ему удалось исполнить это с потрясающей выдержкой. Сидя в обитом бархатом седле, Лаиса выглядела довольной, смущенной и немного гордой собой. Грегор забрал поводья у конюха, жестом отослав того прочь, и двинулся в обход по садовым дорожкам, что-то рассказывая и жестикулируя.

Майлз, широко раскрыв глаза, отхлебнул здоровенный глоток обжигающего чая. – Так, тетя Элис… ты играешь роль свахи, или как?..

– Все больше похоже на то, – сухо отозвалась она, сама не сводя глаз с маленькой изысканной кавалькады.

– И когда это произошло?

– Я и сама не совсем уверена. Оглядываюсь, и… и вот оно. С тех пор пытаюсь наверстать упущенное.

– Но, Элис… Комаррианка как императрица? – Именно мысль об императрице должна быть у Грегора на уме; Элис ни за что дала бы себя склонить на роль сводницы. – Консервативное крыло партии фор-лордов просто дерьмом изойдет, верно? Не говоря уже об оставшихся комаррских радикал-революционерах. С ними случится то же самое, только в другой манере.

– Будь добр, не используй казарменных выражений за столом, Майлз. Но что касается ответа на твой вопрос… может быть. Хотя центристской коалиции это понравится. Или они позволят себя на это уговорить.

– Уговаривать будешь ты? Или их жены, с твоей подачи – это ты хочешь сказать? А ты сама это одобряешь?

Она задумчиво прищурилась. – Говоря в общем и целом… думаю, да, одобряю. Поскольку твоя мать и шага не сделала в этом направлении, то обязанность заведовать поисками невесты для Грегора в последние десять лет автоматически пришлась на меня. И это было тщетное занятие. Я хочу сказать, он просто сидел вон тут и глядел на меня с ужасным, скорбным выражением на лице, словно говорящим «За что ты со мной так»? По-моему, я провела перед ним всех высоких стройных форских красоток на этой планете, нарушив порядок их собственной жизни и жизни их семейств; я представляла ему десятки резюме… ничего не действовало. Все без толку. Клянусь, Грегор оказался еще большим разочарованием, чем Айвен, а уж тот упустил столько хороших партий… Кое-кто, чье имя я упоминать не стану, додумался – если это можно было сделать от большого ума – шепнуть мне на ухо, что я должна попробовать предложить ему мальчиков, но я заметила, что это не решит проблемы наследника, каковая и стоит перед нами в первую очередь.

– Без беспрецедентно большого вмешательства генной инженерии такому не бывать, – согласился Майлз. – Нет, мальчики не для Грегора. Но форессы тоже. Я об этом догадался много лет назад – жаль, что ты меня не спросила. Грегор – еще более близкий родственник императора Юрия Безумного, чем я. И… хм… он знает о своем отце, покойном и никем не оплаканном принце Серге, гораздо больше, чем, как я полагаю, хотелось бы моим родителям. У него эдакая вполне исторически обоснованная паранойя по поводу… ну, паранойи. И инбридинга среди форов. Он никогда не позволял себе влюбиться в фор-леди.

Элис выгнула тонкие темные брови: – Об этом его отношении к форам в конце концов я догадалась и сама. Что, как ты можешь себе представить, поставило меня в затруднительное положение.