Память душ

– Он уважал мое мнение, – поправила его Валатея. – Мир стал гораздо меньше после того, как он исчез. – Она вытащила из сумки лоскут ткани, повертела его в руках и подула на него, отчего тот затвердел и заблестел, как отполированная посуда, а она наложила в сотворенную чашу порцию для себя. – Чем я обязана твоему визиту? И как ты узнал, где я?

– О, твой муж сказал, что ты в горах охотишься на драконов.

– Охочусь? Нет. Учусь. – Валатея подняла свой дневник, заполненные страницы в котором были исписаны аккуратным, четким почерком. – Я все еще надеюсь, что найду способ обратить вспять случившееся. Я чувствую… ответственность за это.

Гризт протер глаза и отставил миску в сторону.

– Прошу прощения? Это ведь не твоя вина.

– О, пусть и немного, но это моя вина, – сказала она. – Что ты помнишь о политике? Из старых времен?

– Ну, я всегда помнил, что нужно голосовать, но… – Гризту вдруг стало не по себе. – Честно говоря, я не обращал на нее особого внимания. Я никогда не баллотировался на должность и не занимался ничем подобным. Я не был кем-то важным.

– А теперь ты очень важен, – заметила она. – Как меняется мир. Но, я полагаю, ты помнишь Наставников?

Гризт нахмурился.

– Они были многонациональной группой, верно? Их лидером была… э-э… – Он прикусил губу и прищурился. – Кажется, Авал?

Валатея улыбнулась.

– Я давно не слышала этого имени. Я была главой Наставников. А это означало, помимо прочих наших обязанностей, что выбор, кого сделать Стражами, выпал на нашу долю. На мою долю. Я одобрила всех до единого.

– Ух ты… Э-э, я понятия не имел… – Гризт сглотнул. Неудивительно, что Реваррик думал, что она не будет его поклонницей. Если она была тем, кто одобрил людей, ставших Стражами, то, вероятно, она также была тем, кто сказал, кто никогда не станет Стражем.

То есть – Реваррик.

– Так что ты можешь понять, почему я чувствую себя виноватой.

– Но ведь этот беспорядок устроил не один из Восьми, – сказал Гризт. Он решил не упоминать, как он только что пробудил виновника всего этого от тысячелетнего безумия и заключил с ним договор. Не стоит лишний раз искать неприятностей.

– Нет, – ответила Валатея. – Ноферо считал, во всем виноваты демоны, но я-то знаю лучше. С самого начала я знала, что это не так. – Она отвела взгляд. – Мне следовало гораздо раньше понять, насколько амбициозен Реваррик. Один мой друг даже пытался предупредить меня, что он завидует своему брату, Саррику, что Реваррик взбешен, что я не разрешила ему принять участие в ритуале. Но я думала, что эмоции моего друга затуманили рассудок.

– Зачем ты подпустила его к ритуалу, если ты…

Она издала нечленораздельный, раздраженный звук.

– Реваррик изобрел ритуал! Он создал Восемь Стражей. Я знала, что он эгоистичен, но думала, что он по-прежнему сосредоточен на победе над демонами. Разве мог кто-то подумать, что он хочет уничтожить или, по крайней мере, вытеснить то, что сам создал? – Она обмякла, сдулась, от гнева, звучавшего в ее голосе, остался лишь легкий намек. – Ты с ним когда-нибудь встречался?

– С Реварриком? Я, э-э-э… Пару раз присутствовал на его лекциях…

Она криво улыбнулась.

– Я знала его гораздо лучше. Нет… – Она увидела, как расширились глаза Гризта, и поправилась: – Не так. Мы никогда не были друзьями, не говоря уже о любовниках. Но мне нравится думать, что он уважал меня. Может быть, я дура, раз так думаю. Реваррик был великолепным, очаровательным и очень страстным. Но вдобавок он был самовлюбленным, прекрасно манипулировал людьми и был совершенно лишен угрызений совести. Разве человек, столь убежденный в своей правоте, может испытывать сомнения или чувство вины? В конце концов, обычно он был прав. Но на этот раз, – Валатея сжала губы в тонкую линию, – Реваррик ожидал, что я дам ему роль, которую я вместо этого дала Аргасу. Он никогда не протестовал против моего решения. Реваррик провел ритуал идеально и привязал Аргаса к правильной концепции. Но я думаю, что именно в этот момент он начал думать обо всех Наставниках – особенно обо мне – как о своих врагах. В тот момент, когда он почувствовал, что мы его предали. В тот момент, когда он начал строить свои планы относительно повторения ритуала, который вышел боком.

Она указала туда, где, вероятно, находился вход в пещеру.

– Я чувствую себя ужасно из-за людей, которых он втянул в этот ритуал, из-за тех, кто закончил так… Я уверена, никто из них не ожидал, что в конце концов превратится в монстра. Я все еще надеюсь, что смогу найти лекарство.

Гризт начал было объяснять насчет Краеугольных Камней, но сразу же осекся, хоть он и был с ней согласен, но в то же время он был согласен не со всем. Разговоры, которые он вел с некоторыми драконами, наводили на мысль, что они не столь уж заблуждались в цели ритуала. Заслуживают ли эти богоподобные существа, предавшие свои семьи, исцеления? Может быть. А может, и нет.

Единственная причина, по которой он вылечил Реваррика, заключалась в том, что у него не было другого выбора.

– Я пытаюсь воскресить Восемь Стражей, – наконец сказал Гризт. – Я думал… ты могла бы мне помочь.