Память душ

– Я и сама проголодалась. Я скоро вернусь. – Она отстегнула Уртанриэль и протянула меч вместе с ножнами Талее, которая взяла его и, не говоря ни слова, повесила на пояс. Глаза Ксиван не отрывались от меня; она ясно понимала, с кем у нее могут возникнуть неприятности во время такой передачи меча.

Когда она ушла, все замолчали. Все знали, что означало ее заявление: «пищей» Ксиван неизбежно были люди, или, точнее, человеческие души. Однако, по словам Джанель, она обычно ограничивала свои аппетиты наиболее неприятными примерами человеческого поведения.

Я предполагаю, что Бахль-Нимиан был для нее настоящим банкетом.

Наш тихий разговор длился до тех пор, пока не прибыла еда, которая состояла из подносов с жареным мясом, овощами и чем-то, что, как я подозревал, было чрезвычайно тонко нарезанным кактусом, смешанным с острыми специями. Все это предполагалось есть с пористой лепешкой, так не похожей на куурский тонкий лаваш. Я мог бы проследить всю родословную этой еды – увидеть, как это, вероятно, развилось из того, что Вильфар и ее последователи принесли с собой, когда они двинулись на юг. За прошедшие столетия она менялась и совершенствовалась, пока не стала тем, что мы ели – чем-то очень острым и вкусным.

Когда мы четверо покончили с едой и убрали тарелки, Сенера вытащила из сумки небольшой переплет.

– И каков же твой вопрос? Или тебе нужно немного времени, чтобы все обдумать? – Она вытащила Имя Всего Сущего из-за корсажа, чернильницу из-за пояса и кисточку из волос, которую она использовала как шпильку. Светлые волосы упали на лицо, как тонкая шелковая завеса, возвращающаяся на свое место.

– О, нет необходимости ждать, – сказал Турвишар. – Я точно знаю, что я хочу спросить.

Я думал, это значит, что он сначала спросит о Гризте. Нет.

– Ну? – Сенера начала подливать воду на Камень, растирая в его ямке чернила с таким звуком, словно полировала лезвие меча.

– Спроси вот что: в чем заключается та информация, которую Релос Вар больше всего не хочет, чтобы знала Сенера Вар.

Сенера застыла. Ее рот медленно открылся, и она уставилась на волшебника.

– Ух ты, – сказала Талея и откинулась на подушку.

– Ты манипулятивный ублюдок, – прошипел Сенера[213].

Я расхохотался:

– Полагаю, это наследственное[214].

Они оба не обратили на меня внимания. На лице Сенеры горело яростное негодование, а Турвишар выглядел, ну, самодовольным.

– Ты это серьезно? – прошипела она.

– Мы договорились, Сенера, – улыбнулся он. – Я облегчу тебе задачу, тебе даже не нужно говорить мне, каков ответ. В конце концов, я не хочу обманом заставлять тебя случайно выдать секреты своего хозяина.

Я прикусил губу. Потому что… да. Турвишар ведь имеет в виду, что речь идет именно о случайном предательстве.

– Ты должен был приберечь свой вопрос для чего-то важного, – сказала Сенера, – а не для вопроса без ответа. Он дал мне Имя Всего Сущего, идиот. Он явно не скрывает от меня никаких секретов.

Турвишар великодушно махнул рукой в сторону Камня:

– Тогда спрашивай, и посмотрим.

Сенера лишь тогда оторвала взгляд от Турвишара и уставилась на Камень. Взяв чернильный камень, она наконец закончила растирать чернила – остальные наблюдали за ней в напряженном молчании. Бунтарка, должно быть, почувствовала огорчение Сенеры, а потому подошла к хозяйке и положила голову ей на колени.

Наконец Сенера взяла кисть.

– Вслух, – напомнил ей Турвишар.

– О, проклятье… – Сенера глубоко вздохнула. – Что же это за информация, которую Релос Вар больше всего не хочет, чтобы я знала?

Секунду ничего не происходило. Сенера начала улыбаться, без сомнения думая, что это доказывает ее правоту. Затем ее рука дернулась вниз, и она начала что-то писать на странице. Я не видел, что именно она написала, – тетрадь лежала под неправильным углом. Но что бы это ни было, она явно написала не «ничего» – я видел, как все то немногое, что когда-либо существовало в этом молочно-бледном лице, исчезает, оставляя его столь же белым, как бумага, которую она использовала. Сенера еще секунду смотрела на страницу переплета, потом вырвала ее, скомкала и подбросила в воздух, где она вспыхнула пламенем и исчезла.

– Да, Сенера, я понимаю, что ты имеешь в виду. Релос Вар явно не хранил от тебя никаких секретов, – согласился Турвишар.

– Негодяй, – выплюнула она. – Хорошо, если тебе этого так уж хочется, давай так и сделаем. – Она снова взяла кисть. – Что это за тайна, которую Турвишар…

– Гм, подожди, – сказал я.

На лице Турвишара появилось беспокойство, а затем и вовсе нескрываемый страх:

– Нет, не спрашивай об этом. Сенера, пожалуйста!

Она с ненавистью глянула на него:

– Что за тайна, которую Турвишар Де Лор больше всего не хочет, чтобы я знала? – И она снова принялась писать.

Турвишар вздохнул и отвернулся.

Закончив писать – времени это, по общему признанию, заняло меньше, чем написание тайны Релоса Вара, – она прочитала результат и подняла серые глаза на Турвишара. И вообще ничего не сказала. Честно говоря, мне показалось, что она просто смутилась.