Память душ

Иногда Талея замечала в этом изобилии флоры признаки цивилизации. Спицы от колеса повозки. Доски от телеги. Очертания стены, почти погребенной под утренним великолепием, но наводящей на мысль о разрушенном здании. Она никогда не видела ни тел, ни костей, но у нее было такое чувство, что они тоже здесь были. Вокруг царила тишина, не было слышно ни птиц, ни зверей, лишь струился шелест листьев да сладкий запах жимолости.

Талее пришло в голову, что, если дракон решит преследовать их по дороге, им придется проверить, действительно ли Дикое Сердце может контролировать Баэлоша намного раньше, чем они намеревались.

Судьба словно услышала эту мысль, у Непоседы случился нервный приступ, и он заржал, прижав уши. Лошадь Ксиван, Озорница, и вовсе взвилась на дыбы, и герцогине с трудом удалось успокоить ее. Конь Кирина, Бродяга, казалось, был готов в любой момент рвануть с места.

Турвишар протянул руку и схватил поводья Непоседы и Бродяги. Над землей пронеслась крылатая змеевидная тень.

– Это… – Сенера прикрыла глаза от солнца, одновременно пытаясь разглядеть, что там, и удержать свою лошадь, Водохлебку, от рывка.

– Это не Баэлош, – ответил Турвишар.

– Нет, – напряженно согласился Кирин. – Это Шаранакал. Старик. Нам нужно спрятаться.

Глаза Сенеры расширились.

– Где спрятаться? – Она огляделась. Вокруг не было ни зданий, ни скал, ни укрытий, лишь деревья, созданные Баэлошем.

– Под деревьями! – рявкнул Кирин. – Прямо сейчас. Турвишар, вытащи нас отсюда!

Турвишар как-то смог приказать своему коню – единственному, удерживающемуся от паники, – направиться к деревьям, а за ним потянулись и лошади Талеи и Кирина, а также и сами Талея и Кирин. На полпути, когда Кирин просто исчез, Талея чуть не упала с лошади.

Сердце колотилось о ребра. Она подумала, что, должно быть, именно так чувствует себя кролик, когда тень ястреба падает на землю.

Поскольку ей не нужно было управлять лошадью (или, точнее, она не могла ею управлять), Талея прикрыла глаза рукой и посмотрела вверх. До этого она видела только одного дракона – Эйанаррик, и ей стало любопытно, как выглядят остальные.

Ужасающе. Дракон выглядел очень темным, хотя Талея не была до конца уверена, был ли он темным или просто казался таким, потому что сейчас она видела его силуэт на фоне солнца. Его фигуру очерчивали светящиеся трещины. Выйдя на охоту, дракон взмыл ввысь и замотал головой.

– Вол-Карот, должно быть, сообщил Шаранакалу хорошие новости: я все еще жив, – сказал Кирин.

Талея посмотрела на лошадь Кирина, Бродягу. Лошадь по-прежнему была на месте, по-прежнему была оседлана и по-прежнему нагружена припасами, и к ней была привязана арфа. А Кирина по-прежнему не было видно.

Въехав под деревья, они остановили лошадей. Турвишар поднял Дикое Сердце. Он не создавал новых деревьев, но ветви над головой стали такими густыми и зелеными, что неба стало не разглядеть.

Но лошади так и не успокоились. Даже когда они не имели возможности видеть небо, какое-то шестое чувство нашептывало им о неестественной опасности поблизости. Воздух наполнился запахом горячего металла.

– Оставайся невидимым, – приказал Турвишар.

– Думаешь, мне нужно это говорить? – ответил Кирин.

Насколько Талея могла судить, он все еще сидел на спине Бродяги.

– Почему Шаранакал ищет тебя? – спросила Сенера. – Я думала, ты обманул его, заставив думать, что ты погиб во время извержения вулкана.

– Откуда ты знаешь?.. – спросил Кирин. – Турвишар, я ненавижу эту проклятую всеми богами книгу.

– Одного дракона более чем достаточно, – сказала Ксиван. – Никто ничего не говорил о том, что их два.

– Мы совершенно не готовы иметь дело с Шаранакалом, – констатировала очевидное Сенера.

– Ну что ж, прекрасно, – сказала Талея. – На самом деле мы не готовы иметь дело с Баэлошем.

Турвишар откашлялся:

– Посмотрим, сможем ли мы найти маршрут получше. Какой-нибудь, где будет большое количество укрытий на случай, если он вернется. Судя по карте, к востоку от нас должно быть какое-то поселение. Я уверен, что это не ускользнуло от внимания Баэлоша, но там хоть можно скрыться.

Кирин вновь стал видимым и начал слезать с лошади.

– Не спускайся, – предупредил его Турвишар. Он указал на ноги лошадей, чьи копыта обвивали крошечные зеленые лианы, напрягаясь в тщетной попытке подняться выше. Пока это не получалось, но было не совсем ясно, что их останавливает.

Талея подозревала, что их остановил Турвишар, в руке которого все так же находился желто-зеленый Камень.

– Понял, – сказал Кирин. – Остаюсь на лошади. – Он оперся на луку седла. – Просто из любопытства, каков Краеугольный Камень Шаранакала?

Турвишар нахмурился.

– Я не совсем уверен…

– Сердце Мира, – сказала Сенера.

– Ты имеешь в виду Краеугольный Камень Коуна? – Кирин выглядел удивленным. – Тот самый, с помощью которого он шпионит за людьми?

– Тот самый, – согласилась она, закусив губу. – И нет, я тебе не скажу, где сейчас находится Коун. Вы оба попытаетесь спасти его, а сами погибнете.

Турвишар возмутился, и Кирин рассмеялся.

– Разве на этой карте не было поблизости деревни? – спросила Талея.

Сенера нахмурилась:

– Не провоцируй их.