Память и мышление

6. От мышления к памяти (припоминание).

Наше рассмотрение проблемы «Мышление и память» было бы неполным, если бы мы не разобрали вопроса, как мышление, достигая известной ступени развития, начинает оказывать все большее и большее влияние на память. Это влияние проявляет себя и в запоминании и в припоминании. Очень хорошо выявляют это опыты над испытуемыми различных возрастов, так как в разные возрасты отношение между мышлением и памятью различно. Но это же хорошо выявляют и опыты даже над одними и теми же испытуемыми при условии, что им даются тексты различной трудности для осмысления.

Чем младше школьник и чем неразвитее он, тем более он склонен даваемый ему для запоминания («хорошенько выучи») материал запоминать только памятью. Это проявляется в том, что он при запоминании стремится запомнить решительно все, охотно пользуется повторениями и делает при запоминании специфическое, очень своеобразное «усилие запомнить», которое носит скорее всего характер физиологического усилия. Его запоминание в наиболее типичных случаях превращается в так называемую зубрежку или, как обычно называют ее в психологии, механическую память. Иначе ведет себя более взрослый и более развитой. Он запоминает не «все», а выборочно, при запоминании не склонен напрягать «усилие запомнить», но зато мышление его энергично участвует в запоминании, всячески осмысливая заучиваемый материал, открывая и устанавливая в нем связи и спрашивая, контролируя, насколько правильно заучено.

Но еще ярче проявляется влияние мышления при припоминании. Чем младше и чем менее развит испытуемый, тем более проявляется следующее: если он забыл, он делает «усилие вспомнить», которое, судя по проявлениям его, имеет скорее физиологический характер, и если это безуспешно, этим дело кончается. Забыть данный пункт для него — значит совершенно забыть его. Но иное мы видим у более взрослого и более развитого: для него забыть данное далеко не всегда значит совсем забыть его. Он умеет вспоминать в том смысле, что умеет при помощи мышления восстанавливать забытое. Этот процесс восстанавливания состоит в том, что, пользуясь имеющейся у него системой понятий, он как бы спускается от самого общего понятия «что-то» через посредствующее понятие до известного пункта, когда уже оказывается в состоянии реинтегрировать в известной мере заученный материал, точнее, последний реинтегрируется в некоторой степени сам, автоматически. Так, например, испытуемый забыл данные ему числа, но он вспоминает: «Числа... трехзначные... нечетные... больше пятисот... большие единицы» и т. д., пока не дойдет иногда до такого момента, когда вдруг вспомнит: «Кажется, 937... да, 937». Уверенность, насколько я мог установить это при экспериментировании, в данный момент («да, 937») обусловливается уже чувством — специфическим чувством знакоместа.

Из того огромнейшего количества аффективных и сенсорных впечатлений, которые мы получаем, много впечатлений мы забываем, так как деятельность памяти состоит не только в запоминании, но и в забывании. В конечном результате этого процесса запоминания-забывания остается как полузабытое «общий смутный контур», как любят говорить испытуемые о своих сильно забытых образах-воспоминаниях, или самое общее понятие в случае памяти-рассказа («помню только в самых общих чертах»). Но имеющему дело с понятиями мышлению это часто бывает не только достаточно, но и необходимо, поскольку «Первая отличительная черта понятия— всеобщность...». При оперировании с общими понятиями мышление часто только затруднялось бы конкретными частностями. «Богаче всего самое конкретное и самое субъективное». Но «мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит — если оно правильное... — от истины, а подходит к ней». Но общее «только и есть ступень к познанию конкретного, ибо мы никогда не познаем конкретного полностью. Бесконечная сумма общих понятий, законов etc. дает конкретное в его полноте». «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности»[ 157 ]. Но в переходе от абстрактного мышления к практике нередко бывает нужно вспомнить конкретные частности, с которыми при практической деятельности приходится иметь дело. И мышление восстанавливает их, казалось бы, уже забытые, оперируя своими общими понятиями и рассуждая. О развитом взрослом можно сказать, что он вспоминает, как и запоминает, не только (пожалуй, даже не столько) памятью, но и (пожалуй, даже в большей мере) мышлением.

7. Теория генерических чувствований (sentiments generiques) и ее критика. Проблема так называемой логической памяти.