Память и пепел (СИ)

- Кто-то облажался с первой же попытки, - пропела Лэйла, кокетливо поправляя волосы. – Моя очередь.

У меня не было никакого желания смотреть на то, как каждый по наводке Венус пытается соблазнить Бланку. Я молча встал и побрел в туалет. Который, надо сказать, в этом клубе тоже был совершенно дурацким. Вымощенный кафелем нездорового розового цвета с имитацией мрамора, туалет был общим для женщин и мужчин, главным образом для того, чтобы предоставить им возможность спонтанного секса. Вот и сейчас в четырех кабинках из десяти слышались шорохи, стук и приглушенные стоны. Я поморщился – который раз за этот вечер. И зачем только я пришел сюда? Мне даже не удалось выяснить, по какому праву этот бугай Тайран так нахально обнимает мою девушку и почему она не возражает. Я просто тряпка.

Я провел в кабинке гораздо больше времени, чем положено, погруженный в свои невеселые мысли. Голова начинала побаливать от прокуренного воздуха, громкая музыка болезненно пульсировала в висках. В желудке ощущалась горячо-режущая тяжесть выпитого коктейля. Я вышел уже с твердым намерением сказать Венус, что я плохо себя чувствую и отправляюсь домой. А может, будет лучше вообще свалить по-английски, даже не утруждая себя нелепыми объяснениями. Пока я мыл руки, за моей спиной щелкнула дверь, а затем на мое плечо, прямо как в дешевых фильмах ужасов, легла маленькая холодная рука.

Я обернулся – Бланка с интересом смотрела на меня слишком светлыми, заинтересованно-пронизывающими глазами. Я не хотел знать о том, кто выйдет из кабинки вслед за ней, и кто в итоге выиграет бесстыдное пари этого вечера. Поэтому я попытался стряхнуть ее руку плечом, но девушка внезапно довольно сильно вцепилась в него.

- Я знаю о вашем пари, - сказала она.

Я завис, думая, что мне следует ответить. Она ждет от меня извинений? Но это была совсем не моя идея. Это была идея девушки, которую она совершенно ошибочно считает своей лучшей подругой.

- Хочешь выиграть? – тем временем спокойно предложила Бланка.

Сначала я не понял, о чем она говорит. Но когда до меня все-таки дошло, то я передернулся от отвращения. Пробормотав что-то невнятное, в чем с трудом можно было узнать отказ, я спешно ретировался из пошло-розового туалета, а затем и вовсе из клуба.

Я долго брел вдоль ночного проспекта, а затем сел в подвернувшуюся маршрутку. Все это время меня не покидало неприятное чувство омерзения, будто я наступил на что-то дурно пахнущее. Это что-то начиналось отвратительным пари Венус и заканчивалось на инициативе Бланки перепихнуться в туалете. Просто так, только потому, что ей захотелось взять под свой контроль это дурацкое пари… Не так я хотел провести этот вечер. И к тому моменту, когда я подъехал к дому, отвращение постепенно перешло в разочарование. Все, что я хотел – это лечь спать и забыть обо всем увиденном.

Торопливо пересекая маленький сквер перед домом, я поначалу не обратил внимания на то, что на детской площадке в этот поздний час кто-то есть. Это была девушка, которая сгорбилась на качелях, равномерно покачивая их взад-вперед. При моем приближении, она решительно встала и направилась ко мне. Мне даже стало интересно, попытаются ли меня склеить или она просто хочет одолжить сигарету. А может, у нее проблемы на личном фронте, и она решила, что можно поплакаться в жилетку первому встречному. Я был готов ответить отказом на любые предложения, но когда она приблизилась, все заготовленные фразы тут же вылетели из моей головы. На меня снизу вверх смотрели темные глаза с белыми кругами вокруг зрачков.

Совсем как у меня.

========== Глава 3 ==========

У меня с самого рождения был этот безобидный дефект в виде белого кольца вокруг зрачка в обоих глазах. В детстве не обошлось без визитов к врачу, и тщательного изучения мох глаз. Как только выяснилось, что моему зрению это ничуть не угрожает, мама успокоилась и оставила меня в покое. Разумеется, со всеми остальными людьми было совсем не так просто. Мои глаза постоянно замечали - сначала в детском саду, а затем в школе. Пока ты ребенок, тебя ничуть не волнуют такие мелочи. Но мир подростков жесток, и мне пришлось вытерпеть немало дразнилок, прежде чем я перешел в старшие классы и все как-то устаканилось. Как меня только не называли – уродцем, дефективным, но чаще всего – инопланетянином. Я уже понимал, что так будет продолжаться всю жизнь. Дразнить перестанут, но болезненное любопытство мне обеспечено. Люди любят чужие уродства. Они смотрят на тебя, пристально, долго, внимательно. Вежливые – украдкой, а невоспитанные – ничуть не скрываясь. Но и те, и другие, потом неизменно радуются, что у них самих все хорошо. Поэтому я давно научился избегать смотреть людям в глаза. Мне надоело видеть, как поднимаются их брови, и как потом они с интересом пытаются поймать мой взгляд. Это раздражает. Хочется заорать – «Да смотрите же на меня нормально, я такой же, как вы!» Но люди любят диковинные уродства, в большинстве своем из-за того, что так приятней осознавать свою собственную нормальность.