Память и пепел (СИ)

Вечер только начинался, и на улицах было полно народу, спешащих в клубы, домой или просто по своим делам. Тихие разговоры и смех тонули во влажном вечернем воздухе, пахнущем городской пылью и выхлопными газами. Я свернул во двор, где вовсю цвела сирень, источая приторный аромат. У меня мелькнула безумная мысль сорвать пару веток и встретить Бланку с импровизированным букетом, но я быстро передумал. Это может ее только запутать. Теперь, когда нас больше не связывает игра, нужно вести себя очень осторожно, чтобы положить начало чему-то новому.

Девушка сидела на скамейке у своего дома, сложив руки на коленях, будто прилежная ученица, которую должны вот-вот вызвать к доске. Она больше не была одета во все черное. Серые спортивные штаны, джинсовая куртка и светло-розовые кеды. Будто бабочка наконец выбралась из своего кокона и теперь учится смотреть на мир иначе. Я нащупал в кармане маленький прямоугольный кусочек картона и крепко сжал его.

- Привет, - сказал я, подходя и усаживаясь рядом. – Я ненадолго, не волнуйся.

- Я не волнуюсь, - буркнула девушка, покосившись на меня. – О чем ты хотел поговорить?

- Ты же знаешь, - попытался заглянуть ей в лицо. – Я хочу знать, было ли случившееся на мосту случайностью или нет. Я уверен, что тебе уже не раз задавали этот вопрос. И услышали много разных версий. Но я хочу знать правду.

Бланка насупилась, и я мысленно взмолился о том, чтобы она не начала вновь вилять, придумывать и уходить от ответа.

- Правда слишком невероятна, чтобы в нее поверить, - сказала девушка. – Было бы лучше, если бы ты поверил в версию с некомпетентностью Джана. Я и сама хочу в нее поверить.

Это был ответ, недвусмысленно говорящий о том, что Бланка не хочет озвучивать правду, но и врать тоже не собирается. Хоть что-то. Вздохнув, я решил начать первым.

- Ты спрашивала меня о том, почему я оказался замешан в игре, - сказал я. – Я тогда сказал, что хочу предотвратить то, что может случиться. Но правда в том, что меня об этом попросили. Я не сам принял это благородное решение.

Девушка взглянула на меня с интересом.

- Этот человек был не из числа организаторов или игроков. Или зрителей. Это была девушка, которая рассуждала об игре так, будто точно знала, чем все должно закончиться.

- Кажется, я знаю, о ком ты говоришь. Следователь Шмит спрашивал у меня о ней. Он думал, что это кто-то из моих знакомых.

- Мне пришлось скормить ему эту версию, - признался я. – Потому что и в этом случае правда слишком невероятна.

- О чем ты? – спросила Бланка.

- Эта девушка выглядит точь-в-точь как погибшая два года назад Лилиан Даст, организатор-техник, которая тестировала машину Р. Я узнал об этом сегодня из программы.

Что-то изменилось в лице Бланки. Она моргнула, будто пыталась оттолкнуть от себя прошлое.

- Я помню Лилиан, - сказала Бланка. – Но я не знала, что именно она занималась той машиной. Тогда я обвиняла всех без разбору. Я пришла к ним на базу и сказала, что это они все виноваты. Я не предполагала, что Лилиан примет это близко к сердцу.

- Также, как и в случае Р., нам неизвестно, погибла ли она в результате несчастного случая при испытаниях или покончила с собой, - сказал я. – Так что тебе не стоит винить себя.

- Мой психолог говорит также, - фыркнула Бланка. – Представляешь, родители считают, что мне нужно ходить к психологу.

Мы помолчали некоторое время. Я ждал, пока она заговорит сама.

- Это и правда звучит невероятно, - сказала Бланка. – В это сложней поверить, чем в то, что произошло со мной. Там, на мосту, я просто хотела отстегнуть один из тросов, чтобы потом обвинить «Синих медуз» в халатном отношении к безопасности игроков. Вертер должен был снять на камеру то, как я говорю это Джану. А потом произошло что-то странное. Я увидела, что трос лебедки тоже отстегнут, хотя я его не трогала.

Бланка повернула ко мне взволнованное и немного испуганное лицо.

- Как это могло произойти? Все три троса были закреплены как следует. И вот я на огромной высоте, подо мной метры пустоты, вокруг шумит ветер и мне стало страшно. Мне показалось, что я слышу голос Р., который зовет меня. Он словно протягивал мне руку, предлагая присоединиться к нему там. И я поняла, что… что это он отстегнул трос.

Девушка закрыла лицо руками.

- Я же не могла об этом кому-то рассказать. Меня бы сразу отправили на лечение. Психолог и сейчас постоянно пытается узнать, думала ли я о суициде. Думала, но пришла к выводу, что никогда не решусь на это. А вдруг там, на другой стороне, попросту ничего и нет? Нет никакого воссоединения с теми, кто уже умер. Тогда получится, что я совершила страшную ошибку. И все, что от меня останется – это память обо мне и пепел, вырывающийся из труб крематория. Память и пепел, вот и все.

Я медленно кивнул. Думать об этом и правда было страшно. Ведь есть еще и Эшер, которая теперь мечется между смертью и не-жизнью и не выглядит особенно счастливой.

- Я верю тебе, - сказал я.