Память (Книга вторая)

Ну а где мог стоять Игнач крест? Конечно же у теперешней деревни Игнашовки на правом берегу Щеберихи! С. Н. Ильин доказал, что селеньице это древнее, найдя в старинной переписной книге упоминание деревни Игнашово, числившейся в Березовской волости. Географическое ее расположение весьма примечательно-здесь в Щебериху впадает приток Циновля, и крест стоял, скорее всего, на мысу, вблизи устья Циновли. «Купцов, плывущих с севера, он предупреждал: начинается трудный участок, впереди волок. Плывущим с юга напоминал: трудность позади. По» тому что от впадения Циновли река становилась более пол" новодной, вполне доступной для судоходства".

И есть еще один, самый убедительный аргумент, кажется раз и навсегда решающий двухвековой спор ученых о местонахождении летописного Игнача креста — С. Н. Ильин вместе с лесничим К. П, Тихомировым нашел этот крест!

Он лежал в земле старого кладбища, и его долго выкапывали. Грубый, массивный и тяжелый каменный крест этот очень похож на Изборскии, Стерженский, Лопастицкий, Нерльский кресты, древность коих доказана. Правда, найден он был не в Игнашовке, а в Березовском городище, что на десяток километров отстоит от приметного мыса. Очевидно, судьба креста похожа на судьбы его ровесников и собратьев. За прошедшие века Лопастицкий крест то увозили, то возвращали на место. Не раз перемещали Нерльский крест, который был в конце концов обнаружен тоже на одном из местных кладбищ. Знаменитый Стерженский крест с новгородской надписью XII века нашел в XIX веке помещик Обернибесов, выкопал его из земли и поставил над прахом своего предка, похороненного в XVIII веке на кладбище погоста Стерж. О судьбе еще одного каменного креста, непосредственно связанного с нашествием орды, у нас большой разговор впереди…

Любознательный Читатель. Таким образом, наш большой вопросительный знак мы можем снять с карты?

— Правда, подлинность найденного креста научно не подтверждена. И если летописные версты были вдвое короче, то, значит, остатки орды прошли ледовыми дорогами на сто километров дальше и были остановлены новгородцами где-то в районе нынешней Старой Руссы.

— И хорошо бы еще раз вернуться к весенней распутице 1238 года…

Удивительна все же сила инерции в нашем мышлении! Автор журнальной публикации о поисках и находках краеведа С. Н. Ильина, обещая в подзаголовке статьи ответить на вопрос, «почему татары повернули обратно», пишет:

«Испугавшись весенней распутицы, Батый отдал приказ об отступлении».

Научных работ на эту тему мне найти не удалось, и я обратился к знатокам края, любителям его старины — что они думают о причинах отступления орды? Последовал дружный ответ — конечно, весенняя распутица, половодье, это же всем известно! Несколько отличаются от других письма ко мне новгородского поэта Василия Соколова, в отрывках из которых я кое-что выделяю курсивом, чтобы оттенить важные для нашей темы места.

«В поднятом Вами вопросе об отступлении Бату от земли Новгородской самое существенное — как, почему?.. Вспомните Ваши же страницы о лесах дремучих. Именно такими были в ту далекую пору приильменские леса, затапливаемые в половодье. Степнякам в лесах нечего было делать, лес пугал их. К тому же и населенные места среди лесов дремучих были редкими — вывод напрашивается сам собой».

Хорошо, верно, однако — снова о половодье?

«Соображение насчет того, что степняков, шедших на Новгород, остановило не только половодье, наши историки и краеведы поддерживают. Во-первых, говорят они, новгородцы дали ощутительный отпор татарам боем у Торжка. Во-вторых, взгляните на карту 12-13 вв., увидите: Новгородская земля занимает весь наш гигантский север от Белого моря до Урала, площадь, равную восьмой части Европы! Новгород был политическим, военным, религиозным центром этого полугосударства. Конечно, Батый зарился на Новгород и мог бы, вероятно, взять его, но не мог бы взять и освоить его громадную территорию с лесными дебрями непролазными, с болотами, озерами, где дорогами в основном служили те же реки и озера, что непригодно для конницы».

Тоже хорошо и правильно, только каким все-таки маршрутом пошла орда к Новгороду в марте 1238 года?

«Поселок Крестцы возник значительно позже 13-го века, когда пролегла дорога Москва-Новгород, а развился, когда возник оживленный тракт Москва — Петербург…»

Но куда же, по мнению современных новгородцев, пошла орда после взятия Торжка? «Батый от Торжка, мы думаем, двинулся на Валдай и Яжелбицы…»

Но ведь это не Селигерский путь! Направление Торжок-Валдай-Яжелбицы выводит через непроходимые леса прямо к тем самым Крестцам — маршрут, который мы решительно отвергли!

«Там ему и доложили высланные вперед о разливе рек Поломети, Полы, Холовы…»

Опять о разливе рек?