Память Крови

— А я — то так уговаривал Шефа, чтоб тебя взяли к нам, а ты товарищу в такой ерунде помочь не хочешь!..

«Ну ладно, сам себе не жалуйся. Поддался Жорке? Вот и снимай молча. А свои дела будешь после работы крутить, по остаточному принципу, в наказание за мягкотелость. Хотя, попробуй против него устоять. Возьмет не мытьем, так катаньем…»

— Игорь, начинаем видеозапись.

«Ну, наконец-то!»

Генка вел группу по местам, где еще недавно, воровато оглядываясь и подхихикивая в душе над легковерными операми, он курочил кузова и «торпеды» чужих машин, снимая с них все, что мог унести.

— Вот здесь я с белых «Жигулей» снял два подфарника и лобовое стекло…так, да?

— Ага-ага, — рассеянно поддакивала Наталья Александровна, уставшая от долгого и подробного предварительного допроса.

— А вот тут стоял зеленый «Москвич«…ой, забыл…четыреста восьмой, да?

— Ага-ага…

«Ну ты смотри, что он делает! Во, нахал!» — то ли восхитился, то ли возмутился про себя Пресса и, громко продиктовав в микрофон камеры, — Запись приостанавливается по техническим причинам! — выключил ее.

— Что случилось? — удивилась следователь.

— Наталья Александровна, вы обратите внимание, что он творит, — отведя ее в сторону, прошептал Игорь, — он же по каждому эпизоду требует у вас подтверждения. Перед камерой! А потом заявит, что мы с вами заставили его все эти преступления взять на себя. И принудили, бедного, заучить показания. Да только он все запомнить не смог и сбивался постоянно. И вот вам запись — где вы за него все рассказываете!

— Ах он, маленький негодяй! Ну-ка, снимайте! — вскипела Наталья Александровна. Вернулась к Генке, стоящему с грустным, покаянным видом возле охраны и понятых и грозно спросила:

— Молодой человек! Так вы нам рассказываете то, что сами совершали, или что вас кто-то заставил рассказывать?

— Сам, конечно.

— Так почему же вы все время меня переспрашиваете? Я что, с вами кражи совершала?

— Нет, нет, — одарив мимолетным ненавидящим взглядом Прессу и изобразив смущение для остальных, пробормотал Генка, — просто я стараюсь поточнее припомнить, что говорил на допросе, чтобы вас не запутать.

— Вот и припоминайте! Сами!

Попивая горячий чай и улыбаясь без малейшего смущения, Генка слушал, как Пресса рассказывал Гопе о его фокусах.

— Ну ты — фрукт! — Жорка покачал головой.

— Так, что, Гена, два — ноль? Может пора короля на бочок укладывать?

— Ну да, Игорь, нам еще играть и играть!

* * *

Юрий Александрович Грачев, старший следователь областного УВД, обхватив голову руками, внимательно вчитывался в строчки лежавших перед ним документов. Работы было невпроворот. Надо заканчивать сложнейшее, многоэпизодное дело. А тут еще этого артиста с его фокусами подкинули!

Напротив, за маленьким расшатанным, десятки раз ремонтированным письменным столом сидел Генка.

С момента возвращения Грачева генкины «партии» стали рассыпаться одна за одной. Александрыч был опытнейшим специалистом, чья карьера складывалась не столько из служебных ступенек, сколько из многочисленных томов все усложнявшихся дел. Все потуги своего подопечного он встречал снисходительно-брезгливой усмешкой и одной — двумя фразами возвращал заблудшую овцу на путь истинный.

Сейчас Генка знакомился с уже оконченным делом. Он, так же, как и его визави, вдумчиво листал плотно сшитые страницы, время от времени опуская левую руку под стол… и по новой расковыривая палец о торчащий гвоздик.

Раз! И рядом с подписью на протоколе допроса лег кровавый отпечаток пальца.

Два! Багровая капля шлепнулась на листок, озаглавленный «Чистосердечное признание».

Три! Щелкнув пальцами, будто сбивая невидимую шашку при игре в «Чапаева», он украсил дорожкой мелких брызг крови очередной документ.

— Ты что там делаешь? — Грачев, привстав из-за стола, недоуменно глядел на Генку воспаленными от хронического недосыпа глазами, — Ну-ка, ну-ка!

— Помогите! Спасите меня! — страшным, горьким голосом погибающего мученика заорал тот и, выпрыгнув из-за стола, врубился бровью в стену.

— Прекратить! — рявкнул на него следователь. Но, услышав в коридоре топот бегущих ног, Генка метнулся к Грачеву, обхватил его и свалился вместе с ним на пол.

Когда в кабинет ворвалось сразу несколько сотрудников отдела, они увидели шокирующую картину: по полу, сцепившись, катались следователь и его подследственный, причем последний орал благим матом и судорожно пытался вырваться из-под долговязого Грачева.

— Что здесь происходит? — на порог, недоуменно глядя на открывшуюся сцену, ступил начальник следственного отдела.

Наконец, Грачеву удалось отпрянуть от Генки, который исподтишка придерживал его, вцепившись в брючной ремень. Тот же — немедленно бросился к начальнику отдела, спрятался за его спину и, схватившись за полковничий китель окровавленными дрожащими руками, всхлипывая, запричитал:

— Спасите меня от него! Не отдавайте больше меня ему!

Когда Генку увезли на освидетельствование, начальник отдела, недоуменно пожав плечами, проговорил:

— Он, конечно, наглец еще тот. Но надо же держать себя в руках…

— Да вы что?!! — яростно завопил Грачев, — За кого вы меня держите?!!