Память льда

— А зачем тебе вот этот скребок с вогнутой поверхностью? Я все смотрю на него и никак понять не могу.

— Этот камыш не зря зовут костяным. Он очень прочный, но шероховатый. А ты сам знаешь: стрела с шероховатым древком далеко не полетит.

— Надо же, ты и это предусмотрел! А как ты собираешься прикреплять оперение? У нас ведь нет ни клея, ни смолы.

— Ты прав. Оперение было бы лучше приклеить. Но раз вокруг ни дерева, обойдемся тем, что есть. Я привяжу оперение самыми тонкими и прочными жилами.

— Постой, Тлен. А как же наконечники для стрел?

— Я сделаю их из обсидиана. Уж это-то проще всего.

— Когда смотришь, как ты работаешь, все выглядит просто. Но так ли это на самом деле?

— Бывает камень-песок, бывает камень-вода. Орудия, которыми ты собираешься резать или скрести, нужно делать из водяного камня, а те, что используешь как молот, — из песчаного. Камень-песок — самый прочный.

— Интересно ты рассуждаешь. А я до сих пор считал, что камень — это просто камень.

— В нашем языке много слов, обозначающих разные камни. Одни слова описывают их природу, а другие — назначение. Есть и такие, которые рассказывают о судьбе камня, его прошлом и будущем, называют духов, обитающих в разных камнях, а еще…

— Хорошо-хорошо! Я все понял, — перебил его Ток. — Думаю, мне ни к чему столько сведений о камнях. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.

— О чем, например?

Ток оглянулся назад. Госпожа Зависть уже успела забраться в приготовленную купальню, и теперь оттуда виднелась лишь ее голова на фоне ярко-оранжевого заката. Мок и Туруль замерли рядом, оберегая покой своей хозяйки.

— Поговорим про нее, — предложил Ток.

— Про госпожу Зависть? Тут я вряд ли смогу что-либо добавить. Я рассказал тебе почти все, что мне известно.

— Но ведь она была спутницей Аномандера Рейка. Об этом ты что-нибудь знаешь?

Т’лан имасс продолжал мастерить из обсидиана узкий заостренный наконечник для стрелы.

— Поначалу у Аномандера Рейка были другие спутники: Каладан Бруд и еще одна колдунья, которая впоследствии присоединилась к сонму Взошедших и стала Королевой Грез. Но это случилось уже потом, а еще раньше между ними троими произошла какая-то ссора. Сын Тьмы расстался с Брудом и нашел себе новых друзей — госпожу Зависть и некоего Озрика из одиночников. Каладан Бруд отправился путешествовать один. Больше двух тысяч лет о нем вообще ничего не слышали. Примерно тысячу лет назад он вновь появился в этом мире. При нем был молот, который он носит и сейчас: оружие Спящей Богини.

— А что свело вместе Рейка, Зависть и Озрика?

Т’лан имасс пожал плечами:

— Это надо спрашивать у них. Знаю только, что и там не все оказалось гладко. Озрик исчез. Куда — никто не знает. Какое-то время Аномандер Рейк и госпожа Зависть держались вдвоем, но потом и их пути разошлись. Это случилось еще до того, как Взошедшие собрались, чтобы пленить Павшего бога и заковать его в цепи. Рейк принимал в этом участие, а она не захотела. Кажется, это и послужило причиной их разрыва. Большего, малазанец, я не знаю.

— Стало быть, госпожа Зависть — чародейка?

— Неужто сомневаешься? Подтверждение тому — у тебя перед глазами.

— Ты говоришь о горячей воде для купальни, появляющейся из ниоткуда?

Тлен отложил в сторону готовый наконечник и принялся мастерить другой.

— Не только о воде. Еще и о сегулехах.

Бывший вестовой усмехнулся:

— Да. Госпожа Зависть явно их заколдовала. Один Худ знает, как ей удалось сделать из них рабов.

Т’лан имасс прервал работу и прищурился на Тока-младшего:

— Тебя это удивляет? А разве у вас в Малазанской империи нет рабов?

— Есть, конечно. Должники, преступники, попавшиеся на мелочи, пленные. Но ведь ее рабы — сегулехи! Их боятся повсюду. Сегулехи нападают без предупреждения и зачастую — без всяких видимых причин.

— У них свои резоны, которых людям не понять. И между собой они общаются не с помощью слов. Поза, едва заметный жест, наклон головы или легкий поворот тела — вот их язык.

Ток заморгал:

— Если так, то удивляюсь, что они еще не укокошили меня!

— Они чувствуют, как рядом с ними ты весь сжимаешься. По их понятиям, ты готов подчиняться. Зачем убивать того, кто их боится?

— Да, я от рождения труслив и не собираюсь это оспаривать. А к тебе сегулехи как относятся? Ты ведь не ощущаешь в их присутствии тревоги?

— Я вообще об этом не думаю, потому что ни перед кем не склоняю головы.

Малазанец умолк, раздумывая над словами Тлена, потом сказал:

— Мок — самый старший среди них. На его маске только две черты, напоминающие шрамы. По-моему, я знаю, что означает этот узор. Если, конечно, не ошибаюсь.

Т’лан имасс поднял голову. Ток сумел уловить мимолетный блеск в его глазах.

— Сену… ну тот, что накинулся на меня… он у них самый младший… Славный воин. Если бы я тогда не разгадал его намерений и не помешал ему выхватить мечи… наш поединок затянулся бы надолго.

Ток поморщился, отчего его изуродованное лицо стало еще безобразнее.

— Как ты можешь называть Сену «славным воином», если он даже не успел обнажить мечи?

— И тем не менее он отражал мои атаки.

Ток выпучил единственный глаз: