Память льда

Чтобы въехать в Сумеречные ворота Сольтана, требовалось вначале пересечь горбатый мост над каналом. Канал нуждался в солидной чистке, а мост — в ремонте. Его облицовка давно облупилась. В нелучшем состоянии находилась и сама каменная кладка. Скреплявший все известковый раствор успел давно раскрошиться, и из щелей между булыжниками торчали пучки травы. Сольтан был одним из старейших городов, возникших на равнине Видений. Когда-то он стоял на самом берегу реки Серп и богател за счет торговли (через него везли товары со всего Генабакиса). Как водится, весной Серп разливался, а затем послушно возвращался в свои берега. Но одна из весен выдалась на редкость дождливой, и после паводка река избрала для себя новое русло, отступив от города. Да, по ней все так же плыли корабли и лодки, однако теперь Сольтан не получал никаких выгод от торговли. Городские власти принялись спешно исправлять положение: специально вырыли Корселанский канал и четыре глубоких пруда, два из которых располагались на самом старом русле, вблизи причалов и таверн. Увы, особым успехом все эти усилия не увенчались. Золотые времена Сольтана миновали безвозвратно, и сейчас, спустя четыреста лет, город напоминал неряшливого старика, которому давным-давно уже наплевать, как он выглядит.

Ворчун и так пребывал отнюдь не в радужном расположении духа, а уж когда он спешился и подвел лошадь к мосту, лицо командира стражников стало еще более мрачным. Невысокие, но толстые городские стены были все в ржавых потеках. В воздухе отчетливо пахло дерьмом. На парапетах толкалось немало людей, но лишь в некоторых из них можно было признать солдат. В былые времена Сольтан решил тоже внести свою лепту в войну с малазанцами и отправил на подмогу Каладану Бруду гвардейский кавалерийский полк. Устроили торжественные проводы: гвардейцы уезжали на войну, как на парад. Однако в первом же бою полк был наголову разбит, а уцелевшие остатки Воевода за ненадобностью отправил обратно.

Ворчун обернулся. Хозяйская повозка въезжала на мост. Харло, бывший у них за кучера, помахал товарищу. Рядом с ним сидела Каменная и следила за дорогой. Судя по непрестанно движущимся губам, красавицу прорвало, и Харло был вынужден выслушивать очередной поток сетований и проклятий.

Сумеречные ворота никто не охранял. Массивные деревянные створки были распахнуты настежь, причем, скорее всего, уже давно. Если не считать фургона Керулия, никто не торопился ни въезжать в Сольтан, ни покидать его пределы. Ворчун еще раз огляделся и едва удержался, чтобы не плюнуть. Он остановился и дождался повозки.

— Мы как, проедем город без остановки? — спросила Каменная. — А забавные у них тут названия ворот: Сумеречные, Рассветные.

— Сольтан — не то место, где бы я советовал путникам останавливаться, — ответил Ворчун.

— Это мы с тобой в курсе. Но хозяину наш опыт ни к чему. Что толку давать человеку советы, если он все равно к ним не прислушивается?

Командир стражников в ответ лишь пожал плечами. Конечно же, Керулий слышал каждое их слово, и Каменная прекрасно об этом знала.

За воротами улица быстро сузилась и превратилась в темный переулок. Верхние этажи соседних домов нависали над мостовой, почти смыкаясь друг с другом. Ворчун опять ехал впереди. Из-под ног с истошным кудахтаньем разбегались тощие куры. Зато жирные крысы, пировавшие на отбросах сточных канав, и не думали ретироваться. Они лениво оглядывали проезжающих и тут же возобновляли трапезу.

— Так и бока повозки недолго ободрать, — заметил Харло.

— Нам бы только миновать Мордоворотный проезд, а там уже вздохнем спокойнее.

— Смотри, у них стены еще грязнее стали. Дотронуться страшно.

Ага, а вот и пресловутый Мордоворотный проезд. Бока многочисленных повозок успели прочертить в стенах его домов глубокие борозды. Щербатые булыжники были усеяны ломаными спицами, искореженными железяками и прочим хламом. Люди, обитавшие в этой части Сольтана, наверное, уже рождались на свет мародерами. Каждая повозка, застрявшая в Мордоворотном проезде, считалась законной добычей и подвергалась немедленному разграблению. Любые попытки торговцев отстоять свое добро встречали вооруженное сопротивление. Лет шесть или семь тому назад у Ворчуна выдалась здесь веселенькая ночка. Тогда ему и другим стражникам пришлось устроить «кровопускание» и отправить в гости к Худу немало окрестных воришек и головорезов. Пока шло сражение, кто-то успел снять колеса и выломать оглобли. Лошади исчезли бесследно. Повозку выволакивали уже на деревянных катках, толкая руками.

Вспомнив о давних событиях, Ворчун поморщился. Он не жаждал повторения приключений.

Однако на сей раз все обошлось. Правда, в нескольких местах оси тревожно скрипнули да еще ступицы колес оставили на стенах свои отметины. Наконец, едва не сорвав чью-то веревку с мокрым бельем, фургон выехал из городского ущелья на широкую площадь, носившую название Комодной.