Память льда (ЛП)

Майб закрыла глаза, отчаянно желая вновь скрыть правду от Серебряной Лисы еще и еще раз. Вместо этого она сказала, гневаясь на себя за свою жестокость: — Это не твоя воля, дочь — это просто часть твоей природы, прими это… У тебя есть неотложная нужда, Лиса, древняя неодолимая сила, ты сама знаешь, пойми же…

— Древняя и неодолимая? — прошипел Каллор. — Ты знаешь лишь половину правды, женщина. — Он перескочил через стол, поймал Лису за тунику, подтянул к себе. Их лица разделял едва дюйм. Король оскалил зубы:- Ты в ней, правда? Я знаю. Я чую. Выходи, сука…

— Оставь ее, — тихим голосом скомандовал Бруд.

Верховный Король растянул губы. Он ослабил хватку на одежде девочки, медленно отошел.

Сердце Майб тяжело билось. Она подняла руку к лицу. Когда Каллор схватил дочь, по матери пробежал поток ужаса, ледяной вал, ослабивший мышцы, легко победивший материнский инстинкт, показывая ей самой и всем присутствующим ее очевидную трусость. Она чувствовала, как по щекам текут слезы стыда.

— Тронь ее еще раз, Каллор, — продолжал Бруд, — и я изобью тебя до потери разумения.

— Как прикажете, — ответил древний воин.

Со скрежетом доспехов Вискиджек повернулся к Бруду. Его лицо потемнело, насупилось. — Не скажи это ты, Полководец, я использовал бы свое горло. — Он остановил стальной взгляд на Верховном Короле: — Повредить ребенку? Я не стану тебя бить, Каллор, я вырву сердце из груди.

Верховный Король усмехнулся. — Неужели. Я трясусь от страха.

— Правильно, — пробурчал Вискиджек. Закованной в перчатку левой рукой он нанес скользящий удар по лицу Каллора. Голова противника откинулась, на стол пролилась кровь. Он покачнулся, мгновенно ухватился за эфес громадного меча, со свистом наполовину вытащил его — и остановился.

Каллор не мог шевельнуть рукой, потому что Каладан Бруд схватил его запястья. Верховный Король натужился, на висках и шее проступили сосуды — но он не освободился. Должно быть, Бруд усилил хватку, потому что Каллор зашипел, меч выпал из его ладони, скользнув обратно в ножны. Бруд ступил ближе, но Майб тем не менее расслышала его шепот: — Прими преподанный урок, Король. Мне хватило твоих презрительных взглядов на собрании. Еще одно испытание моего характера — и по твоему лицу может пройтись молот. Понял?

Через бесконечно долгий миг Верховный Король что-то простонал.

Бруд отпустил его.

Шатер полнило молчание, никто не шевелился, не отрывал взгляда от окровавленного лица Каллора.

Даджек вытащил из пояса тряпицу, покрытую засохшим мылом для бритья, и протянул Королю. — Держи, — пророкотал он.

Майб подошла сзади к побледневшей, распахнувшей глаза дочери и положила руки ей на плечи. — Хватит, — прошептала она. — Прошу.

Вискиджек снова смотрел на Бруда, игнорируя Каллора, словно тот вышел из палатки. — Объяснитесь, во имя Худа, Полководец. Кто эта девочка?

Серебряная Лиса сняла руки матери с плеч, напряглась, словно готовая убежать. Потом покачала головой, утерла слезы и судорожно вздохнула. — Нет, — сказала она, — отвечать должна я. — Она поглядела на мать — самый быстрый взгляд из всех существующих — потом обвела взором всех. — Что бы не случилось, — шепнула она, — отвечать буду я.

Майб протянула к ней руку, но не смогла коснуться. — Прими это, дочь, — сказала она, слыша горечь самоосуждения, зная — новый прилив стыда — что все расслышали его. — Ты должна простить… простить себя. О, Духи родные, я не смею произносить такие слова, я потеряла право, потеряла прямо сейчас…

Серебряная Лиса обернулась к Вискиджеку. — Теперь правда, Дядя. Я рождена от двух душ, одну из которых ты хорошо знаешь. Порван-Парус. Другая душа принадлежит изуродованным, оскверненным останкам Верховной Колдуньи по имени Ночная Стужа — поистине мало что оставалось, кроме кучки костей и плоти, хотя другие фрагменты ее сути соединились с ними вследствие сохраняющих заклинаний. Смерть… Парус… случилась в сфере садка Телланн — как и задумали Т'лан Имассы…

Лишь Майб заметила, как передернулся одиноко стоящий знаменосец Артантос. А вы что знаете об этом, господин? Вопрос просто промелькнул в ее разуме — слишком велико напряжение, чтобы строить догадки и искать доказательства.

— От этого слияния, — продолжала Лиса, — нечто произошло. Неожиданное. Явились Гадающий по костям из далекого прошлого, и Старший Бог, и одна смертная душа…

Каллор прижал к носу тряпку, потому фырканье вышло глухим: — Ночная Стужа, — пробурчал он. — Какое отсутствие воображения. К'рул знал об этом? Ах, какая ирония…

Серебряная Лиса подытожила: — Итак, трое собрались помочь моей матери, вот этой ривийке, обнаружившей в себе невозможного ребенка. Я родилась сразу в двух местах — среди ривийцев в этом мире и на руках Гадающего в садке Телланн. — Она заколебалась, пошатнулась, словно вдруг потеряла силы. — Мое будущее, — шепнула она, обвив себя руками, — принадлежит Т'лан Имассам. — Она резко повернулась к Корлат: — Они собираются, и вам нужна их сила в грядущей войне.