Память льда. Том 1

Бруд использовал познания Каллора в тактике, этот его казавшийся врождённым талант управлять приливами и отливами больших кампаний, но для самого Верховного короля – это было более, чем очевидно – все сражения оставались лишь преходящими играми, в которые он играл рассеянно и без всякого интереса. Каллор не завоевал преданности солдат. Он добился лишь неохотного уважения, а большего, как подозревала Мхиби, никогда не желал и вряд ли имел шансы снискать.

Когда они с Брудом вышли на площадку, во взгляде, которым Верховный король смерил Дуджека, Скворца и командира морантов, сквозили презрение и гордыня. Это было совершенно оскорбительно, но все трое словно и не обратили на Каллора внимания, спешились и смотрели теперь только на Каладана Бруда.

Дуджек Однорукий шагнул вперёд.

– Привет тебе, Воевода. Позволь представить мой скромный отряд. Моя правая рука – Скворец. Артантос – мой теперешний знаменосец. И предводитель Чёрных морантов, чей титул переводится примерно как «Достигший», а имя вовсе невозможно произнести. – Первый Кулак ухмыльнулся, глядя на закованную в броню фигуру. – Поскольку он умудрился поручкаться с одним из духов рхиви в Чернопёсьем лесу, мы его теперь зовём Вывихом.

– Артантос… – тихонько пробормотала Серебряная Лиса. – Он давно уже не пользовался этим именем. И выглядит иначе.

– Если это иллюзия, – прошептала Корлат, – то мастерски сплетённая. Я не чувствую никакого подвоха.

Девочка кивнула.

– Воздух прерии… омолодил его.

– Кто он, дочь? – спросила Мхиби.

– Химера, по правде говоря.

Выслушав Дуджека, Бруд заворчал и сказал:

– Рядом со мной – Каллор, мой первый помощник. От имени тисте анди присутствует Корлат. От рхиви – Мхиби и её юная подопечная. То, что осталось от моего знамени, несёт всадник Хурлокель.

Дуджек нахмурился.

– А где Багровая гвардия?

– Князь К’азз Д’Авор и его воины сейчас заняты внутренними делами, Первый Кулак. Они не будут принимать участия в нашем походе против Паннионского Домина.

– Скверно, – проворчал Дуджек.

Бруд пожал плечами.

– Мы собрали вспомогательные силы, которые их заменят. Сольтанский Конный эскадрон, четыре клана баргастов, наёмники из Одноглазого Кота и Мотта…

Скворец чуть не поперхнулся. Он закашлялся, затем покачал головой.

– Это ведь не Моттские ополченцы?

Бруд ухмыльнулся так, что показались подпиленные зубы.

– Они. Ты уже успел с ними познакомиться, верно, командир? Когда служил в «Мостожогах».

– Было дело, – согласился Скворец. – И не только в бою – насколько я помню, они в основном воровали наши припасы и давали дёру.

– Мы это именуем логистическим талантом, – бросил Каллор.

– Я надеюсь, – сказал Бруд Дуджеку, – договорённости с Даруджистанским Советом оказались приемлемыми.

– О да, Воевода. Их… пожертвования… позволили нам пополнить запасы.

– Насколько я понимаю, из Даруджистана сюда выехала делегация, которая вот-вот должна прибыть, – добавил Бруд. – Если вам понадобится дополнительная помощь…

– Очень щедро с их стороны, – кивнул Первый Кулак.

– Нас ждёт штабной шатёр, – сказал Воевода. – Нужно обсудить некоторые детали.

– Как скажешь, – согласился Дуджек. – Воевода, мы долгое время сражались друг против друга – и я с радостью жду возможности выступить с тобой на одной стороне, для разнообразия. Будем надеяться, что Паннионский Домин окажется достойным противником.

Бруд поморщился.

– Лучше бы не слишком достойным.

– Согласен, – с ухмылкой отозвался Дуджек.

Серебряная Лиса по-прежнему стояла чуть в стороне, рядом с тисте анди и Мхиби. Она улыбнулась и тихо проговорила:

– Вот и свершилось. Они посмотрели друг другу в глаза. Оценили друг друга… и оба остались довольны.

– Удивительный союз, – пробормотала Корлат и покачала головой. – Так легко забыть столь многое…

– Прагматичные солдаты, – заметила Мхиби, – самые страшные из людей, каких мне довелось встречать за свою короткую жизнь.

Серебряная Лиса тихо хохотнула.

– И ты ещё сомневаешься в своей мудрости, мама…

Штабной шатёр Каладана Бруда располагался в самом центре лагеря тисте анди. Мхиби уже бывала здесь и немного привыкла к ним, но сейчас, шагая вместе с остальными среди тисте анди, вновь почувствовала их чуждость. Неизмеримая древность и пафос словно наполняли воздух в проходах между островерхими, узкими шатрами. Высокие, темнокожие фигуры, мимо которых проходили спутники, почти не говорили друг с другом, да и вообще обращали мало внимания на Бруда и его свиту – даже на Корлат, правую руку самого Аномандра Рейка, едва поднимали глаза.

Мхиби никак не могла этого понять – народ, больной равнодушием, апатией, которая делала даже обычный разговор слишком тяжким усилием. В долгом, измученном прошлом тисте анди скрывались трагедии. Раны, которые никогда не зарубцуются. Даже страдание, поняла рхиви, может стать образом жизни. То, что такое существование растянулось на десятилетия, века, тысячи лет, повергало Мхиби в безмолвный ужас.