Память льда

— Отравили, просолили, размягчили… да, да, я слышал от тебя всякие вариации, пока не затошнило! Недалеко до рвоты, — сонно моргая, продолжала жаба. — Надежный Щит, я не критик. Просто скромный наблюдатель, иногда способный говорить от имени косноязычного множества, иначе известного как простолюдины или, точнее, толпа. Представь присутствие, полностью неспособное к самопониманию или внятному выражению, и потому обладающее угнетающе дурным вкусом в сообщении своих пристрастий — если вообще у них есть пристрастия. Значит, мой скудный дар состоит в создании эстетической рамки, в которой творят большинство художников.

— Ха, скользкая тварь! Ха! Как липок! На, лови муху! — Ормулоган сунул испачканные красками пальцы в боковой карман. Вытащил оленью муху и бросил жабе.

Живая, но лишенная крыльев муха упала прямо пред Гамблом. Тот скакнул и пожрал ее, мелькнув розовым языком. — Как я говорил…

— Минутку, пожалуйста, — прервал его Итковиан.

— Я позволю минутку, — сказала жаба, — Если она будет очень короткой.

— Спасибо, сир. Ормулоган, вы сказали, что прикреплять художников к армиям — это обычай императора Малаза. Наверное, чтобы запечатлевать исторические моменты. Но разве Войско Однорукого не в опале? Так для кого вы рисуете?

— Запечатлеть опалу просто необходимо! К тому же, у меня нет иного варианта, как сопровождать армию. Чего же вы мне еще предложите — рисовать закаты на мостовых Даруджистана за мизерную плату? Я оказался на не том континенте! Что касается так называемого сообщества художников и покровителей в так называемом городе Крепь и их так называемого стиля выражения…

— Они возненавидели тебя, — сказал Гамбл.

— А я ненавидел их! Скажите, ты знаешь в Крепи что-либо достойное упоминания? А?

— Ну, там есть одна мозаика…

— Что?

— К счастью, создавший ее мастер давно умер, так что мне позволительна бурная похвала.

— Ты называешь это бурной похвалой? 'Видно некоторое дарование… Не так ли ты говорил? Отлично знаешь, что так оно и было, особенно когда тот фатоватый хозяин упомянул, что художник уже умер.

— Однако, — сказал Итковиан, — довольно смешно все это звучит.

— Я никогда не смешон, — заявила жаба.

— Хотя всегда похож на мешок! Ха! Скользкая тварь! Ха!

— Не пожевать ли еще краски, а? Той, ртутной белой. Выглядит очень вкусной.

— Ты меня уморить хочешь, — пробурчал Ормулоган, доставая кусочек краски. — Давай, выражай бурные похвалы.

— Как прикажешь.

— Ты знаешь, что ты пиявка? Ползущая за мной повсюду. Стервятник.

— Дорогой мой, — ответил Гамбл. — Я жаба. А ты художник. Что до моей способности различать, я ежедневно благодарю за нее каждого сущего бога и каждого бога, которого еще не существует.

Итковиан оставил их изобретать все более изысканные оскорбления и продолжил путь вдоль берега. На холст Ормулогана он забыл поглядеть.

Когда армии перейдут реку, они разделятся. Лест лежит прямо на юге, в четырех днях пути, а дорога на Сетту отходит на запад, а потом идет на юго-запад. Сетта расположена у самого подножья Гор Видений, у берегов реки, от которой переняла название. Река эта впадает в море южнее Леста, и обеим армиям придется пересекать и ее.

Итковиан пойдет с армией, которая ударит на Лест. Она состоит из Серых Мечей, частей Тисте Анди, ривийцев, Илгрес Баргастов, кавалерийского полка из Салтоана и горстки небольших наемных отрядов из Северного Генабакиса. Каладан Бруд останется главнокомандующим, с Каллором и Корлат в качестве заместителей. Серые Мечи определены как союзная сила, их Надежный Щит признан равным Бруду. Это не относится к прочим наемным компаниям, потому что все они связаны с Брудом контрактами. Дарудж Грантл и его пестрая свита рассматриваются как полностью независимые; их будут рады видеть на советах, а в остальное время они смогут делать что угодно.

В-общем, заключил Итковиан, организация командования стала запутанной, а иерархия должностей эфемерной. Не очень это отличается от нашего положения в Капустане, когда и Принц, и Совет Масок все время мутили воду. Наверное, это характерно для севера с его независимыми городами — государствами. Так было до поры, когда вторжение малазан заставило их к созданию рыхлой конфедерации. Но и сейчас старая рознь и соперничество все время подрывают единство, к радости захватчиков.

Структура, созданная для приданных ему войск малазанским Верховным Кулаком, была гораздо понятнее. Путь Империи вдруг стал ясен Итковиану. Именно так поступал бы и он сам, окажись на месте Даджека. Верховный Кулак командует. Его заместители — Вискиджек и Хамбралл Тавр (последний должен будет давать мудрые советы по мере надобностиОднорукого), а также начальник Морантов, с которым Итковиан еще не сталкивался. Эти трое объявлены равными в чинах, но с разными областями ответственности.

Он услышал стук копыт обернулся и увидел скачущего к нему по берегу малазанского заместителя, Вискиджека. было очевидно, что по пути тот остановился и переговорил с художником: Ормулоган торопливо складывал вещи, намереваясь уходить.

Вискиджек натянул поводья. — Добрый вам день, Итковиан.