Память любви

— И не смогла устоять перед соблазном ввязаться в битву, что и привело к печальному исходу, — закончил халиф. — Но где был твой муж. Hyp, и почему позволил тебе столь недопустимую вольность?

— Он страдал от лихорадки и расстройства желудка, — ответила она. — В последние дни ему стало лучше, и я поняла, что совсем засиделась и ослабела. Он разрешил мне потренироваться на мечах с сэром Фулком. Во время боя меня захватили, и бедный сэр Фулк последовал за мной. Не сделай он этого, был бы сейчас свободен.

— Я не продам твоего рыцаря, это было бы неблагодарностью по отношению к такому благородному человеку, не побоявшемуся плена. Пусть научит моего сына Мохаммеда рыцарским приемам франков. Ты довольна моим решением, Hyp?

— Да, господин, спасибо, — прошептала Ронуин, осмелившись взглянуть в его красивое лицо.

— Все знают, как я добр к тем, кто угождает мне, — выдохнул он, покусывая ее маленькое ушко. Кончик языка лизнул нежную раковину.

«Что он делает? Эдварду такое и в голову бы не пришло!»

Ронуин затрепетала, но его зубы продолжали осторожно теребить мочку. Он откинул копну волос и принялся целовать ее затылок, любуясь крошечными золотистыми локончиками. Ее умастили розовым маслом с эссенцией лилии, и от этого пьянящего аромата у него кружилась голова. На этот раз он чуть прикусил ее шею. Она снова вздрогнула.

— Разве твой муж никогда не пробовал, какова ты на вкус, Hyp? — спросил халиф, лизнув ее ладонь, и принялся сосать ее пальцы, каждый по очереди. Наконец сунул в рот сразу три и зажмурился от удовольствия.

Ронуин не знала что и думать. Такое поведение не только непристойно, но и грешно! Почему он тянет? Поскорее бы взял ее и велел убираться!

Но он удивил ее еще больше тем, что уложил на постель и стал лизать все ее тело, неспешно и бесстыдно.

— Пожалуйста! — выдавила она.

Халиф на мгновение поднял темноволосую голову:

— Что, душа моя?

— Не нужно, господин! Мне этого не вынести!

Его язык увлажнил ее груди, и она вдруг почувствовала, как они набухают. Соски затвердели, словно от холода. Ронуин старалась не поддаваться панике. Как ни странно, он это почувствовал.

— Чего ты боишься. Hyp? Я не причиню тебе боли. Просто хочу насладиться вкусом твоей кожи.

Восхитительно! Хочу вымыть языком все твое тело. Тут нет ничего дурного.

— Но мне это непонятно.

— Ты не находишь в этом удовольствия?

— Нет!

— Значит, когда-нибудь обязательно найдешь, красавица, как только перестанешь страшиться неведомого и начнешь наслаждаться теми радостями, которые я способен тебе подарить, — пообещал он.

Ронуин закрыла глаза и попыталась успокоиться. Халиф прав, она ведет себя глупо. Он вовсе не собирается ее мучить.

При каждом прикосновении языка ее словно кололо иголками, а по коже бежали мурашки. Рашид поцеловал ее живот, прижался губами к венерину холмику, и Ронуин, вскрикнув, попыталась закрыться руками, но он тихо рассмеялся:

— Ты еще не готова, моя прелестная Hyp.

— Г-готова? К чему? — пролепетала она.

— Всему свое время, — таинственно объявил он, начиная лизать ее бедро, спускаясь по ноге до самой стопы, которую страстно поцеловал и облизал все пальцы, перед тем как взяться за другую ногу.

— Ты безумен! — едва выговорила она.

— Твоя плоть — дурман, которым я никак не могу насытиться, — ответил он и, перевернув ее на живот, стал лизать пятки и свод стопы, пока ей не стало щекотно.

Ронуин невольно рассмеялась, но он продолжал сладостную пытку, пока язык не скользнул в овражек между двумя лунами ее ягодиц, чем вызвал очередной изумленный крик. Но халиф опять засмеялся и продолжал лизать ее, пока спина и лопатки не повлажнели. Потом он снова перевернул Ронуин.

— Ты дрожишь, — тихо заметил он, целуя ее в губы. — Неужели мне удалось немного растопить лед, в который заковано твое холодное сердце. Hyp? А теперь пришло время учиться, как ублажать своего господина и повелителя. — Он спрыгнул с ложа, увлекая ее за собой. — Сними с меня набедренную повязку.

— Но ты останешься голым, — ошеломленно сообщила Ронуин и тут же мысленно отругала себя за глупость.

— Вот именно, — хмыкнул он, расстегивая тонкую цепочку, обвивавшую ее бедра. — Ну же, красавица, к чему такая застенчивость? Или ты не знаешь, как выглядит мужское тело? Вряд ли тебя ждет сюрприз.

— Почему же? Ты постоянно поражаешь меня, повелитель, — призналась она, краснея.

— Повязка, — напомнил он.

Ронуин дрожащими пальцами ослабила узел и отложила в сторону кусок тонкой ткани, не забывая при этом держать глаза долу.

— Мне нравится такая скромность, Hyp, но ты должна без страха смотреть на копье, которое поразит тебя. Коснись его, красавица моя. Я хочу ощутить прикосновение твоих ручек.

Ронуин сжалась и поспешно спрятала руки за спину.

— Как! Ты ни разу этого не делала? Аллах! Аллах! Да ты в самом деле почти девственна. Hyp. Дай мне руку!

Подавшись вперед, халиф сжал ее запястье и положил горячую ладонь на свои чресла. Ронуин попыталась вырваться, но не тут-то было — он крепко держал ее, не позволяя убрать пальцы.

— Успокойся, моя красавица, и ласкай меня.