Память монахини

При приближении к старому городу становиться немного легче — гудящие группы туристов, словно пчелиный рой, даже не в сезон создают приятную, восторженную суету: хочется смотреть на мир их глазами, и восхищаться уникальным городом как впервые. В старый город можно зайти через южные ворота, это и красиво — сверху над ними уже возвышаются старинные крыши и купола собора, и мне по пути, но не люблю там проходить, наверно не хватает духа ступить по этому мосту без содрогания, чтобы не глянуть в бушующую голубизну горной реки, не вспомнить того ужасного дня, когда я чуть не сдалась, не совершила самый страшный в жизни грех…

Хочется глазеть на мощные известковые камни и изумрудные деревянные ставни, на красные черепичные крыши, старинные колокольни, булыжные улицы, да и на узенькую любимую улочку, в которой вдвоём не разминуться — тоже хочется по ней пройтись, почувствовать историю, вздохнуть такие разные запахи города: кофе и табака, рыбы и жареной еды, аромат свежевыстиранного белья, которое местные развешивают прямо под своими окнами, над головами туристов. А ближе к вечеру появляется ещё и запах печного отопления. Конечно же, потом ноги обязательно понесут на крошечную площадь, в центре которой стоит старый великан тополь, который знает и помнит о местных всё за последние много-много сот лет… И уж, конечно, он помнит двух молодых влюблённых тёплым вечером каких-то двадцать лет назад, парня и девушку, которые идут волшебными улицами, освещёнными золотистым светом фонарей, на первое свидание в кинотеатр прямо тут, под боком: такие взволнованные, прихорошенные и счастливые… После кино я у него спросила:

— А помните наш разговор в первую встречу? Вы мне тогда так и не ответили, как я разговариваю на русском? — он рассмеялся, прищурив глаза. А потом ответил как-то мягко и уклончиво

— Неплохо… Но если хотите, могу давать Вам частные уроки…

…После, чтобы успокоиться и отвлечься, надо обязательно заглянуть в большие окна многочисленных сувенирных лавок с разным интересным барахлом: магнитиками, открытками, фигурками-домиками, маяками и всякими вещичками с изображениями котиков. Ведь котики главный символ нашего старого города, их тут буквально на каждом шагу — вальяжных, откормленных, заглаженных. Сядешь на лавочку, а на тебя обязательно плюхнется мурчащее чудо, а может даже и несколько, иногда и по четверо могут залезть, разбойники. Причём у каждого котика свой пост: кто в самых привилегированных местах, около рыбного или мясного ресторана, некоторые просто около домов добрых местных жителей, а какие-то, словно одинокие стражи, сидят при входе в город: входа три, и стража, точнее, стражниц — разноцветных кошки, тоже соответственно. И собак местные котофеи совершенно не боятся, максимум недовольно нахохлятся, да противники убегают. Сразу понятно кто в городе хозяйничает.

Тут котики счастливые не только потому, что их здесь все обожают: в нашей стране всегда тепло, никогда не бывает холодной зимы. Вообще, мы все очень счастливы: климат мягкий, летом бывает жарковато, так вон море под боком — купайся не хочу… Солнца круглый год много, а говорят, оно радость даёт, правда бывают такие дожди проливные, по несколько дней без передышки, ручьи с гор так и стекают вниз по всем дорогам и тропам, что без резиновых сапог не обойтись, а иногда и без лодок. Старый город, бывает, затапливает так, что порой начинаешь волноваться, не начинать ли эвакуацию кошечек, ведь из канализации, вместо того чтобы вода в неё стекала, дождевая вода бьёт наоборот, оттуда, фонтанчиками.

Некоторые места стали потихоньку украшать к Рождеству. Около французского ресторана золотыми гирляндами уже обвили апельсиновые деревья, в кафе «Сара» повесили гирлянду под потолок, а в нескольких окошках уже появились милейшие фигурки со снеговиками. Скоро город превратится в настоящую сказку, и ему это очень идёт. На главной площади города, около больших часов, прямо перед позорным столбом, где в средневековье наказывали людей, поставят большую ёлку. Это одновременно странно и символично — теперь другие времена, когда меняются нравы людей, и такого ужаса не делают.