Память о блокаде. Свидетельства очевидцев и историческое сознание общества: Материалы и исследования

Наиболее существенным явлением в немецкой историографии битвы за Ленинград является монография Вернера Хаупта «Ленинград: 900-дневная битва: 1941–1944» (Haupt 1980)16. Бывший офицер группы армий «Север» предпринял попытку «всестороннего анализа битвы за Ленинград, а именно ее стратегического, тактического, политического, экономического и социально-политического аспектов». С первых же страниц книги В.Хаупт проводит мысль о значительном превосходстве Красной Армии в живой силе и технике над 18-й армией вермахта, представляя последнюю в качестве в высшей степени эффективного в военном отношении объединения, сумевшего в течение столь продолжительно времени блокировать Ленинград. В контексте проводимого нами исследования примечательны рассуждения В. Хаупта о настроениях ленинградцев, сумевших преодолеть свои страхи и, несмотря на голод и угрозу смерти, сохранивших боевой дух, «который позднее продемонстрировало население Берлина в период блокады 1948 года» (Ibid, 6)17.

Монография X. Польмана «Волхов: Бои за Ленинград» (Pohlman 1962)18 интересна тем, что в ней нашел отражение традиционный для немецких военных историков подход к ключевым проблемам битвы за Ленинград. Во-первых, вновь подчеркивается «удивительное» решение Гитлера перебросить танковые части на московское направление в сентябре 1941 года, то есть тогда, когда «Ленинград был уже совсем рядом и передовые вермахта находились в пригородах Ленинграда». В книге названы также несколько других факторов, которые предопределили затяжной и чрезвычайно тяжелый для немецких войск характер боев за Ленинград. Речь шла не только об отчаянном сопротивлении бойцов Красной Армии, а также крайне неблагоприятных климатических условиях и бездорожье (Ibid, 6,18), которые, по мнению автора, бывшего командира полка в составе 96-й пехотной дивизии, привели к наступлению периода, очень напоминавшего битву на Марне (Ibid, 5), но и стратегических просчетах немецкого командования. В книге Польмана вопросы об изменении настроений гражданского населения и защитников города специально не рассматриваются. Вместе с тем в ней приведены общие сведения об участии населения Ленинграда в работе по строительству оборонительных сооружений на подступах к городу, в формировании дивизий народного ополчения, создании партизанских отрядов для борьбы в тылу немецких войск, работе военных предприятий, а также об исключительной роли коммунистов и комсомольцев в поддержании стойкости войск (Ibid, 24–25).

Одним из наиболее плодовитых современных немецких авторов, занимающихся историей битвы за Ленинград, является Хассо Стахов, который в возрасте 18 лет стал солдатом штурмового батальона. Он воевал под Пушкиным, в районе Погостье, и несколько раз был тяжело ранен. После войны X. Стахов работал журналистом и книгоиздателем. Первая книга «Маленький Кваст», рассказывающая о трагической судьбе молодого немецкого солдата под Ленинградом, стала в Германии в 1979 году бестселлером. Монография «Трагедия на Неве» подводит итог раздумьям ветерана войны, приехавшего в Ленинград через 50 лет. В книге собран богатый фактографический материал из военного архива во Фрайбурге. Основная идея книги состоит в том, что битва за Ленинград, как, впрочем, и война Германии против СССР в целом, была столкновением двух диктатур, каждая из которых по-своему готовилась к уничтожению Ленинграда19. Бескомпромиссность обеих сторон привела к трагедии (Stachow 2001:309). Как и Хаупт, Стахов основное внимание уделил солдатам вермахта, которые «ценой больших потерь удерживали превосходившие их силы противника в блокадном кольце».

В монографии и приложениях приведены факты и новые документы, отражающие «окопную правду» битвы за Ленинград через совокупность боев местного значения – под Лугой, на Невском пятачке, за Тихвин, Демянск и Волхов. При этом немецкий историк обращает внимание не столько на стратегические цели противоборствовавших сторон, сколько на детали, воссоздающие яркую картину бескомпромиссной борьбы (Ibid, 44–45)20. Что же касается настроений красноармейцев, то, по данным руководства верховного командования вермахта, признаков «грядущего поражения [у противника] выявить не удалось»21.

Особое значение, на наш взгляд, имеет впервые представленный документ – бланк удостоверения личности жителям города на случай его падения, подготовленный штабом 18-й армии. Сам факт того, что такой документ был утвержден военными, показывает, по мнению Стахова, что командование 18-й армии не разделяло идеи Гитлера о необходимости полного уничтожения «колыбели революции»22. Однако обнаруженный немецким историком документ не имеет даты и поэтому не позволяет однозначно говорить о том, насколько глубокими были противоречия между Гитлером и военным командованием группы армий «Север» относительно судьбы Ленинграда.