Память пепла (СИ)

— Я Рэму говорила: жду не дождусь того момента, когда он влюбится. И ему станет плевать на все: на свой титул, на правила, на приличия. На то — вовремя нахлынуло на него это желание или нет! Вот прилетит же этому поборнику хороших манер от судьбы — зря он ее дразнит!

— Вероника! А что он должен был сделать?!

— Что?! Ежу ясно, что! Сделать вид, что не видел того, что его не касается! И за мать порадоваться!

— А Еж… это?

— Это такой великий мыслитель. Из моего мира.

Вот зачем она соврала? Сама не знает. Просто…Просто так. От злости.

— Слишком мало времени прошло. И слишком не подходящий мужчина.

— Для кого не подходящий? Никто, слышишь? Никто не имеет права решать, кто подходит тебе, а кто — нет! Никто! Только твое сердце…

— Геральд поступил, как правильно. Как должно.

— Скажи, Дарина, ты чувствуешь себя счастливой?

— Нет, но…

— А может быть, счастливым чувствует себя Миро? Или Рэм?

— Рэм? Но ведь все получилось так, как он хотел!

Дождь рухнул с яркого, ясного неба. Внезапный, как поцелуй герцогини Рэймской и полковника Лукьяненко, он требовательно застучал по мраморным плитам, фруктам в вазе, бокалам из очень дорогого хрусталя…

— Соленый… — с удивлением прошептали женщины.

— Соленый! — согласилась с ними … Ия, появляясь рядом из капель дождя. Русалка улыбалась:

— Добрый день, простите за вторжение!

— Добрый.

Вероника похолодела. И дождь холодный, и вообще с некоторых пор как-то неуютно ей под взглядом глаз цвета океана.

— Мне сообщили, что вы отбыли к герцогине Рэймской, и я позволила себе вас разыскать.

— Хотите вина? — вспомнила о своих обязанностях хозяйки герцогиня.

— Не откажусь.

Дождь прекратился, и над рубиновым холмом взошла радуга! Это было так красиво, что несколько секунд все они молча любовались, забыв обо всем.

— На наш остров доставили детей из Ваду. Они в тяжелом состоянии. И… нам нужна помощь.

Вероника поняла, что вот она — та самая ветвь мира, которую Ия сама протягивает ей! Поняла принцесса Тигверд и кое-что еще.

— Из… Ваду?

— Прости, — внезапно Дарина взяла ее за руки, — порталы в Ваду открылись. Император, Швангау, Ричард, Ирвин и Миро уже там. Но все обошлось. Все в порядке. Они нашли Таю и Милфорда. Живы. И скоро все прибудут сюда.

— То есть ты меня пригласила…

— Нет! Я пригласила, потому что очень хотела тебя видеть!

— Верю, не переживай. Ну и Ричард попросил заодно. Чтобы меня не волновать, как всегда! Ой, девочки, налейте мне, а то заведусь…

Они рассмеялись, и Ия стала рассказывать о том, что творится на острове.

— Детей очень много. Их необходимо кормить и размещать, осматривать, прежде чем я и русалки ими займемся. Рук не хватает…

— Конечно, я буду счастлива. И…

— Отправлюсь и я с вами, — герцогиня отставила вино.

— Может быть, и мальчишек позвать? — Вероника посмотрела на герцогиню.

— Феликс уже там, но… Он очень устал.

— Пашу я вызову, а вот Рэма надо поискать…

— А что его искать? — Ия взмахнула рукой и на мокром мраморе появились следы собачьих лап…

Золотистая копия Флоризеля, опустив голову, вышла из-за мраморной вазы с цветами в углу террасы.

— Ия, пойдемте. Герцогиня с сыном к нам присоединятся.

— Да, конечно, — пробормотала герцогиня,

Когда Рэм вышел на террасу, Ия и принцесса Тигверд уже исчезли.

— Геральд…

— Я не подслушивал все это время. Я пришел только…

— Неужели ты думаешь, что я не знала, что ты здесь?

— Вы…знали?!

— Мой Анук-Чи подслушивал родителей лет с десяти. И, кстати, делал это так, что никто ничего не замечал! Хотя…Возможно, они тоже лишь делали вид. Во всяком случае, мама — наверняка.

— Вы…знали…

— Знала. Знала и все равно искренне рассказала Веронике все, как есть. Все, что на сердце. Все, что чувствую. Решать тебе, Геральд. Но оправдываться перед тобой я не стану.

— Вы не должны, матушка… Простите меня. Я был не прав. Но самое страшное не это.

— А что? — герцогиня резко развернулась, и посмотрела в глаза сыну

— Если сбудется мечта мамы Вероники … Мне придется отдать вам долг.

— Что? Что ты имеешь в виду, Геральд?

— Если я кого-нибудь полюблю, мне ничего не остается, как прийти к вам и честно рассказать. Искренне. Все, что на сердце.

— Правда?

— Да. Ведь так и должно быть между…

— Между матерью и сыном. Между людьми, которые любят, уважают и доверяют друг другу, — закончила герцогиня, в первый раз не пряча от сына заплаканного лица.

— Мама!

Они стояли, обнявшись, под неизвестно откуда взявшимися струями соленой воды, пока в ливневом потоке не открылся портал на остров.

— Пойдем, сынок. Нужна наша помощь…

…

Больше всего остров был похож на всесоюзную здравницу из детства Вероники. Много детей, шум, море.

Правда, смертельно бледные Феликс и Ирвин сильно портили общую картину:

— Когда вы ели последний раз? — оба посмотрели на принцессу Тигверд так, будто она попросила доказать теорему Ферма.

И понеслось — блинчики в промышленных масштабах печь, детей и целителей — кормить, хорошо хоть русалки блины не едят по определению…

Герцогиня Рэймская приводила в бывший дом ненаследного принца Тигверда детей и отводила обратно. В четыре руки женщины вполне справлялись.

— Как Рэм?