Память пламени

Вампиры ненавидят драконов. Те платят им взаимностью. На драконов не действует подавляющее большинство заклинаний из вампирского арсенала, кроме лишь нескольких поистине наисильнейших. А от драконьего пламени защититься трудно, очень трудно. Не невозможно, нет, — но неимоверно тяжело.

— Пррроклятые. — Ан-Авагар готов был грызть землю. Теперь он уже не сомневался, что стал жертвой чьего-то коварного и хитроумного замысла. Ведь и маг, и дракон наверняка погонятся за тем, кто пробудил погост.

Крылья прошумели в вышине, всё стихло, но вампир ещё долго не решался подняться, ползком пробираясь прочь от недоброго места.

Рисковать без нужды — это не для истинного вампира.

Итак, главное сейчас — оторваться от погони. Обычно Ан-Авагар мог почти точно сказать, преследуют его сейчас или нет, но это касалось обычных «охотников за вампирами», с коими он любил порою поразвлечься. Обычно — но не сейчас. Погони он не ощущал. Что, само собой, ничего не могло значить, когда имеешь дело с опытным и очень сильным чародеем.

Невольно Ан-Авагар подумал, с каким бы наслаждением он высосал досуха этого проклятого мага. Что ж, месть хороша, когда её подают холодной. Ни к чему спешить, у него впереди вечность. Что не может не радовать…

Разумеется, надо постараться, чтобы преследователи — буде таковые отыщутся — встретили на своём пути как можно больше приятных и во всех отношениях радующих — его, Ан-Авагара, — неожиданностей.

Поиск давался легко и быстро, всё-таки, несмотря на рану, он оставался высшим вампиром, да и сил пока хватало. Мелкая лесная нечисть… имеется, но такому магу она на один укус. А вот что это у нас там, далеко, в глубине леса? О-о, какие милые, полезные, удивительные создания! И охраняют они премилую ловушечку. Гляди-ка, в заштатном мирке — и вдруг такое!

Вампир даже остановился, не веря собственным глазам.

Что ж, пора на охоту, друзья, незачем отсиживаться в чащобах…

С ними придётся повозиться даже самому опытному чародею, не без самодовольства подумал Ан-Авагар.

Заклятие сложилось само. Неслышимый прочим зов проник глубоко в лесную крепь, и услыхавшие его замерли, поднимая головы и внимая беззвучному приказу.

Найти мага и убить его. Всё остальное неважно.

…Убить они его, конечно, не убьют, но на какое-то время задержат. А если и не убьют и не задержат и если этот маг окажется не полным глупцом — тонкие губы Ан-Авагара насмешливо-презрительно сжались, — то он явится ровно туда, куда мне нужно. Главное — успеть.

Глава IV

Клара Хюммель-Стайн, Сфайрат, Ирма

— Не нравится мне этот господин Гойлз. Как есть не нравится.

— Милый, ты это сегодня уже сто первый раз повторяешь, — откликнулась чародейка. Её любимый дракон вышагивал туда-сюда, меряя гостиную из угла в угол. Каблуки врезались в пол так, что доски аж гудели; хорошо ещё, подумала Клара, что Сфайрат не в своём истинном виде…

Да, дракон принял облик погибшего Аветуса Стайна, былого воздыхателя Клары Хюммель-Стайн, и вот тогда-то у них и началось главное, о чём потом сама чародейка забыть не могла. Словно должен был появиться кто-то с истинно драконьей силой, чтобы она наконец стала не просто «своим парнем» среди боевых магов, но той, кто любит, и любит по-настоящему, один раз и на всю жизнь.

Но Клара уже давно звала его истинным именем — Сфайрат. Оставался только облик, и она всё чаще ловила себя на мысли, что, быть может, дракону не стоило уж так точно копировать давно похороненного чародея. Потому что Клара Хюммель-Стайн полюбила не Аветуса. Она полюбила дракона Сфайрата, дракона, что, подобно многим другим из его магической расы, мог легко менять облик.

Надо сказать, что за прошедшие годы бывший хранитель одного из эвиальских кристаллов и в самом деле несколько изменился. Человеческое его лицо менялось медленно — драконы и чародеи почти не стареют, хотя не бессмертны, — но менялось совсем не так, как, наверное, изменился бы сам Аветус Стайн, останься он жив.

— Не нравится, — повторил Сфайрат в сто второй раз, резко повернулся, сел рядом с Кларой. Та безмятежно взглянула на раздражённого супруга, не отрываясь от вышивки. Иголки сновали туда-сюда сами собой, направляемые магией.

— Что это у тебя?

— Блузка для Аэсоннэ. Красиво, правда? Тут вот солнце, а здесь горы, а тут…

— Девять летящих драконов, — вздохнул Сфайрат. — Да, красиво, дорогая моя. У тебя всё, за что ни возьмёшься, выходит красиво, даже очень. Но Гойлз…

— Не беспокойся, — Клара аккуратно закрепила нитку. — Ничего он нам не сделает. Ручки коротки.

Дракон усмехнулся, покачал головой.

— Всё та же Клара. Может носить цветастую юбку до пят и нянчить детей, а внутри прежний боевой маг, чьё слово больше её жизни. Ты вот делаешь волшебные игрушки…

— Да, а делать их не стоило, — безмятежно отозвалась чародейка. — Потому что местные маги заметят, и будут у нас неприятности. Верно?

— Гм, верно, — признался Сфайрат. — Но ты не послушала, только отмахнулась. Ещё тогда, давно, помнишь?

— Я всё помню, милый. А ты разве забыл, что это за игрушки?