Память пламени

Одинокий дуб Мимира тем не менее высился по-прежнему. Бессмертное, как и его хозяин, могучее дерево стало лишь ещё выше и толще. И всё так же журчал, изливаясь меж исполинских корней, сам Источник. Всё та же каменная чаша, всё тот же пар над поверхностью воды; всё так же драгоценная влага переливается через грубо обтёсанный край чаши, уходя в землю меж корней дуба-исполина.

— Здесь были зарницы, — проговорил Хедин, настороженно озираясь. — Мимир зачерпывал пригоршнями воду и плескал в небеса. И там вспыхивало холодное пламя, разноцветное, безжизненное… Не знаю, зачем он это делал. Он сам не сказал, а я… я не спрашивал.

— Ты ведь не бывал тут всё это время, верно? — тихонько спросила Сигрлинн.

Познавший Тьму покачал головой.

— Нет. С Источником всё было в порядке, мы с Ракотом ощущали это каждый миг.

— Маленькое преимущество Бога Равновесия…

— Будет тебе смеяться, Сигрлинн.

— Я не смеюсь. — Она вглядывалась в мерцание искорок над Источником. — Я бы, наверное, тоже сюда не сунулась. Жутко-то как… могилой несёт. Огромной.

Познавший Тьму промолчал, однако рука его легла на рукоять меча — подарка Огненных ангелов.

— И Мимира не видно… Ты его не чувствуешь?

— Нет, Си. И это тоже странно.

Она вдруг задрожала, прижалась к его плечу.

— Жив ли?.. — голос её упал.

Они медленно подходили к Источнику — а вокруг по-прежнему царила полная тишина. Тишина старого, давно забытого кладбища.

Здесь никого нет, подумал Хедин. Нет и уже невесть сколько не было. Мимир? Страж Источника, не покидавший свой пост бессчётные века и тысячелетия, где ты?!

— Как это могло случиться, Хедин?

— Источник цел и невредим, Сигрлинн. До него не добрались.

— Кто?!

— Называй всё тех же, не ошибёшься, — пробормотал Познавший Тьму, останавливаясь перед самой чашей.

— Почему ты так уверен? — Сигрлинн встала рядом с ним, коснулась кончиками подрагивающих пальцев бурлящей поверхности воды. Щека чуть дрогнула, словно от сдерживаемой боли.

— Я совсем забыла… как это…

— Посвящение? — глухо сказал Хедин, становясь рядом.

— Да… — Сигрлинн застыла, глаза крепко зажмурены, кончики алебастрово-белых пальцев касаются бурлящей воды. — Посвящение… Инициация… Поколение, становящееся Поколением. Наши учителя… ты помнишь их, Хедин?

Познавший Тьму кивнул, угрюмо и словно думая совсем о другом.

Она вся в прошлом. Великая река подхватила мою Си, мчит сейчас обратно, в те забытые самим Сущим дни, когда совсем юное Поколение едва лишь осознавало себя. А я не могу не думать об исчезнувшем Мимире, о сгинувшем селении — ведь именно отсюда был Бран Сухая Рука, проклятие Хагена, едва не взявший Хединсей…

Нет, не надо её ни о чём спрашивать. Я — её мужчина, мне и разыскивать пропавшего Ётуна. Тут пригодился бы кто-то из учеников, но лучшие сейчас в Хьёрварде, значит, отправится кто-то ещё. Орлангур-победитель, как же их у меня мало, детей, именующих меня аэтеросом…

Не так много статуй в моём поминальном храме, но всё равно — чересчур много.

Ракот! Ты мне нужен, брат, нужен немедля! Пришла беда, беда, которой не ждали. Словно рухнул один из вечных и неизменных столпов небес. И Хагену, видать, больше не сидеть в Долине Магов. Исчезновение Мимира — это всё равно как если бы пропали я или Ракот.

Но почему, почему тогда ничего не случилось с самим Источником?! Если мудрейший из Ётунов пал в бою, почему остался в неприкосновенности зачарованный ключ? Или это ещё одна ловушка, на манер тех, в которые угодили мы с братом в Кирддине, а после в Эвиале, когда кипело сражение с самим Спасителем?

— Погоди, — вдруг сказала Сигрлинн, не поднимая век и не стряхивая воду с рук. — Погоди, мой Познавший. Я всё понимаю. Мимир исчез, и ты готов перевернуть небо и землю, чтобы понять, что же тут случилось. Но… я прошу тебя — погоди. Постой рядом со мной. Просто постой, а ещё лучше — опусти руки в воду.

Он не только опустил, но ещё и осторожно коснулся её трепещущей ладони. Закрыл глаза.

Щекочут кожу крошечные пузырьки, поднимается пар, и они словно вновь шагают рука об руку по широкому двору Школы Поколения, под странным небом, зеленоватым с тремя солнцами, где почти нет тени.

Циклопические здания вздымаются справа и слева, огромные песчано-жёлтые пирамиды уходят в поднебесье, а прямо перед ними — строгая колоннада, ряды иссиня-чёрных столпов на белоснежном полу. И со всех сторон подходят другие, такие же, как и они, молодые, жадные, с горящими взглядами.

— Хедин, — улыбается Сигрлинн, и Познавший Тьму не знает, происходит ли это сейчас — или тогда. По-прежнему ли он — Бог Равновесия, или река времени свершила-таки невозможное, неужели живущие в её водах драконы повернули бег вечных волн?

— Сигрлинн… — Жар разливается по груди. — Си… что мы делали друг без друга?

Срываются с губ хриплые слова. Он удивляется их разлуке вновь и вновь, со всё той же обжигающей, совсем не божественной болью.

— Мы шли друг ко другу, мой Хедин. Мы встретились. Дальше пойдём вместе.